Она заглянула ему в глаза, и Генрих понял, что, пожалуй, впервые за двадцать лет этот вопрос ему задают не из праздного или научного любопытства, а просто с сочувствием и тревогой. И ответил, осторожно подбирая слова:
– Видите ли, я участвовал в научном эксперименте, но он окончился неудачно. С тех пор мои способности заблокированы. Наложено затворяющее клеймо.
– Ужас какой. Простите.
– Ничего страшного. Дело давнее.
Экипаж подкатил к входу в городской парк. Нынешние гуляния были приурочены к юбилею университета, и народ валил валом, несмотря на мороз. Слышались музыка и разноголосый гомон. Солнце проглядывало сквозь ветки, между деревьями пестрели гирлянды. На каждом шагу торговали выпечкой, калеными орехами, леденцами. Воздух пах ванилью, корицей и сладким дымом.
Генрих с зеленоглазкой, побродив немного между лотками, вышли к помосту, на котором подмороженный миннезингер в стилизованном средневековом наряде воспевал Прекрасную Даму и терзался из-за того, что та никогда ему не ответит. При этом клятвенно обещал не сдаваться и петь, пока не помрет, аминь.
Дослушав, зашли погреться в павильончик, где предлагался горячий шоколад и глинтвейн. Устроились за крошечным деревянным столом, и Генрих спросил:
– Ну, и как вам эта… гм… вдохновенная песнь?
– Чувствую в ваших словах иронию. – Она погрозила пальцем. – Но не пугайтесь, я и сама не люблю, когда вот так заунывно. Просто голос у него уж больно красивый.
– Как это правильно называется? Ода?
– Плач любви – потому что чувство у него безответное. Заслуженный старинный жанр, между прочим. Еще у миннезингеров бывает рассветная песня – альба, лейх, пастурель, воспевание времен года…
– Погодите, пастурель – это…
– Это когда пастушка и рыцарь. А само слово – из окситанского языка.
– Вы, оказывается, тоже мастер-эксперт.
– Представьте себе. Даже в университете все это изучала.
– Какой у вас, кстати, был факультет?
– История искусств.
– Серьезно? А такой существует?
– Несколько лет уже. Правда, он пока самый маленький.
– Надо же. Как-то мимо меня прошло. Старею, наверное.
ebooksa