– Увы, Генрих. От визита в контору я вынуждена пока отказаться.
Она подняла свободную руку и провела указательным пальцем перед его лицом сверху вниз. Будто желала начертить прямо в воздухе вертикальный штрих – символ «лед», одиннадцатую руну старшего алфавита. Генрих почувствовал, что не может пошевелиться. Даже выругаться не получилось – язык будто примерз к гортани.
– Все хорошо, не пугайтесь. – «Фаворитка» ободряюще кивнула ему. – Вам понятен смысл этой демонстрации? Ах да, простите, говорить уже можно.
– П-понятен…
– Тогда можете разжать пальцы и отпустить меня.
Он отдернул руку и уставился на Сельму во все глаза. То, что она сейчас сделала, было невероятно.
Чтобы задействовать светопись, требуется носитель, твердый материал – дерево, металл, камень. На поверхности делаются насечки, которые удержат чернильный свет. На этой аксиоме построен весь теоретический курс, вся система преподавания. А «фаворитка» играючи обошла ограничение – буквально на пустом месте. И так же легко отменила действие. Это ведь…
Да, вот именно.
Это то, чего пытались добиться в ходе того приснопамятного эксперимента – под наблюдением лучших специалистов, с использованием всех ресурсов конторы. С добровольцами творили такое, что четверо из пяти вскоре сошли с дистанции. Остался лишь Генрих. Он боялся тогда, что сдохнет, валялся в полубреду и все же услышал однажды, как кто-то из наблюдателей произнес недоверчиво: «Качественный скачок».
А на следующий день его величество дал отбой. Решил, что страна к таким вещам еще не готова. И сейчас, глядя на Сельму, Генрих подумал, что, возможно, король был все-таки прав.
– Как? – спросил он. – Как ты этому научилась?
– Я просто поняла главное. Надеяться можно лишь на себя. Надеяться и терпеть – и тогда получится то, во что другие не верят. Пусть даже для этого потребуются годы.
– Ты трансформировала свой дар в одиночку? Без посторонней помощи? Знаешь, мне с трудом в это верится. Кто-то должен отслеживать со стороны, корректировать…
– Правда? Ладно, давай сравним. У тебя имелись такие корректировщики, целая свора. И чем они тебе помогли? Будь честен сам с собой, Генрих. Тебя оскопили. Без дара ты просто огрызок, червяк, который боится выползти за порог. Последние двадцать лет ты не живешь, а в лучшем случае существуешь.
– Тебе кажется, что ты хорошо меня знаешь?
– Я знаю о тебе более чем достаточно. Ты очень помог мне – я, глядя на тебя, поняла, каких ошибок следует избегать, чтобы жизнь не пошла насмарку. В этом смысле ты был моим маяком. Я думала о тебе каждый раз, открывая канал.
Генриху сразу вспомнились слова генерала, произнесенные на месте убийства: «Вас тут не было, это ясно. Была словно бы мысль о вас». Ну да, при таком расходе энергии даже мысль обретает реальный отсвет.
И кстати, о побочных эффектах.
– Объясни про чертополох. Почему он прорастает там, где ты побывала? У профессора – просто джунгли. Или ты настолько свихнулась, что специально его выращивала?
Она поморщилась:
ebooksa