Ангел тысячи лезвий

– Тише, тише, – прошептал ей на ухо Рин, обнимая девушку. – Все хорошо, мы с тобой.

Катиджан между тем подошел ближе к чудовищу, разглядывая его за идеально прозрачным льдом.

– Не знаю, как она в постели, но с мозгами у нее не очень, – бросил он через плечо.

– За языком следи! – нахмурился Рин.

– Ты за бабой своей уследить не можешь, а я за языком должен следить, – фыркнул Катиджан, отмахиваясь от круживших вокруг него стрекоз. Насекомые были на удивление маленькими и безобидными, самыми обычными, но как раз это было экзотикой для Эдена.

– Я думала, это просто крокодил, – виновато произнесла Уника.

– А просто крокодилы – они вообще пупсы безобидные, так и хочется погладить!

– Но он же такой красивый был…

– Ага, живой и светится. Странный цвет шкуры тебя не смутил? Или то, что он на дереве сидел? Как часто ты видишь крокодилов, сидящих на дереве?

– Он был на нижнем корне всего лишь… Но ты прав, я вела себя глупо. Извини.

Как она и ожидала, Катиджан, получив признание своей победы, сменил гнев на милость.

– Ладно, живи пока! Кто-нибудь знает, что это за уродец?

Как и многие ведьмы, Уника много лет изучала неизвестных людям существ, но ни с чем подобным не сталкивалась. У чудовища было крупное круглое тело, двигавшееся на шести коротких лапах. Похоже, бегать оно не умело, поэтому охотилось иначе: приманивало их своей измененной пастью, а потом нападало, используя гибкое длинное щупальце.

Оно не относилось ни к одному из известных Унике видов. Да и маги были в замешательстве, а значит, перед ними оказался какой-то мутант. И Унике хотелось бы знать, появился он из-за печати на этом мире или его оставили тут бежавшие инквизиторы. Если этого выродка создали они, понятно, какую тайну они хотели сохранить!

– Дети, какой главный урок мы из всего этого извлекли? – спросил Катиджан.

– Ты можешь не выпендриваться? – огрызнулся Рин.

– Не нужно соваться к крокодилам? – предположила Уника.

– Не совсем, хотя и это важно. Есть где-то глубоко в океане рыбка, которая похожа на мою бабку по отцовской линии. Рыбка эта живет на глубине и приманивает свою жертву с помощью этакого природного фонарика, что растет у нее на лбу. Когда другие рыбехи, поменьше и понаивней, подплывают к фонарику, рыбка их жрет. Улавливаете связь?

– Вот это был не фонарик, – Рин кивнул на крокодила.

– Господа, среди нас Капитан Очевидность. Я пытаюсь сказать, что фонарик в природе изображает жертву. Другие рыбы плывут к нему не потому, что это «Ох, красотища же какая!», а потому что думают, что его можно сожрать.