Отроковицы, несомненно, пойдут к острову! Даже против течения. И двинулись они теми же зигзагами, верно, ещё с прошлого лета зная высокие места поймы. Скорее всего, женщины приходили сюда летом по дороге или тропинке за голубикой, например... Значит, и искать следует только в этом направлении.
Рассохин завёл мотор и пошёл обратным ходом, указанным амазонкой. Конечно, повторить его полностью было мудрено: он где-то срезал углы, однако точно вышел на просеку, идущую от старицы. Всю дорогу он вглядывался во всякое пятно на воде или в зарослях и, лишь заглушив двигатель перед кустарниковой завесой, понял, что делал это зря. Течением всё равно бы разнесло погибших по всем разливам в сторону материкового невидимого берега.
Весенняя стрежь на разливах Карагача — вещь сильная, неотвратимая и всеобъемлющая, потому в пойме и набивает гигантские соры — такие, в одной из которых погиб Репа.
Он вернулся обратно, к берёзкам с «флагами», и снова причалил к краю щетинистой полосы наносов. На сей раз всю её прошёл на вёслах, время от времени прощупывая подозрительные места веслом. Потом отъехал от соры много правее и обследовал чистую луговину перед тальниковыми зарослями, потом и сами тальники, чувствуя, что занятие это бесполезное. Пока не спадёт вода, тел не найти, а спадёт она через день-два, когда пробьёт брешь в заторе. Всё, что могло как-то плавать, он нашёл: кусок плёнки, зацепившийся за куст, связанные шнурками кроссовки, полупустой рюкзак с пластиковыми банками «пищи богов» — всё в разных местах, далеко от берёз с «флагами». То есть на разливах определённого фарватера не существовало. Сора, как фильтр, задерживала у старого густого ивняка лишь малую часть того, что сносилось с поймы.
В геологии часто говорили: отрицательный результат — тоже результат. А здесь он вдохновлял и вселял надежду! По крайней мере, оставлял крохотную лазейку — амазонки спаслись. Чудом: например, мимо проходило судно, катер, пролетал вертолёт, летающая тарелка сняла с деревьев!.. Чушь полная, но ведь бывают чудеса!
Рассохин опомнился, когда ударил снежный заряд, причём настолько мощный, что носа лодки не видать, и вода загустела. Солнце в этот день так и не показалось, лишь лучи его изредка шарили по разливам, но взглянул на часы — вечер! Он дождался, когда спадёт пелена, откроются горизонты, и поплыл прямым ходом к кедровнику. Что сказать, как оправдаться перед амазонкой — представления не имел, а она непременно спросит, где её сестры.
Говорить придётся одно: спаслись и в безопасности.
К лагерному причалу он не поехал — прибился к берегу там, где нашёл амазонку. Вода за день не прибыла, а, напротив, вроде бы начала спадать: вдоль разлива отметилась тёмная полоска, и на затопленных тальниках зависал пойменный мусор. Примета хорошая, но капризный, непредсказуемый Карагач может изменить нрав за несколько часов. Поэтому Стас всё равно вытащил лодку на сухое, привязал к дереву, развесил на кустах найденную палатку и наткнулся на рюкзак с продуктами. Чтобы не появилось лишних вопросов, он отнёс его в кедровник и спрятал вместе с резиновой лодкой. Кавказца на берегу не было, и чтобы надзиратели не угнали дюральку, забрал вёсла, снял бак и только сейчас обнаружил — топлива осталось литра три! При всём желании завтра далеко не уедешь, придётся грести, так что есть причина не брать с собой амазонку.
Анжела дежурила возле открытого люка, завернувшись в одеяло в белом пододеяльнике, стоя, как привидение. Рядом лежал пёс и меланхолично, неумело трепал недолинявшего зайца — жизнь заставила заняться охотой.
Снежный заряд не пробил кедровых крон, земля вокруг была сухой и чёрной.
— Ну, что?! — она кинулась навстречу. — Нашёл отроковиц? Я знаю: ты нашёл! Нашёл?
— Всё в порядке, — устало пробурчал Рассохин и сел, свесив ноги в открытый люк. — Они на материке, в бору.
— Почему не вывез сюда?!
— Топливо кончилось. Бензин!
— Мы немедленно поедем к ним! — вдруг капризно заявила Анжела. — Я должна видеть женщин!
— Никуда не поедем!
— Нет бензина — сяду на вёсла! Буду грести сама!
— Не будешь. Спускайся в землянку.
— Почему?! Ты оставишь женщин одних? На целую ночь? Я должна их видеть! Ты что, не слышишь меня?!
Стас лихорадочно придумывал причину, однако уставший мозг стал жидким и текучим.
ebooksa