Запах цветущего кедра

— Сумасшедший дом, — пробубнил Стас, — дурь, конец света...

Он сел за стол и начал жадно запихивать в себя тушёное мясо. Анжела посмотрела брезгливо.

— Вот как ты можешь? Есть, спать!..

— Могу...

— Ненавижу жующих мужчин!

— Отвернись.

— Вы становитесь похожими на животных!

— А моей маме нравилось смотреть... как мужчины едят. Нас было трое: отец, брат и я. Смотрела и радовалась.

— Какая пошлость!

— Не зли меня, — мирно посоветовал Стас.

— О тебе тут слава женоненавистника, — понаблюдав за ним, вдруг заявила она. — Даже Сысоева опасалась.

— Не сказала почему?

— Сказала... Только я не верю.

— Зря не веришь, — вяло признался он. — Мне и сейчас хочется поубивать вас... Или выдрать кнутом. Всю вашу общину мычащих... Для реабилитации. Навоображали себе, напридумывали сказок, отроковицы... А всего-то надо научиться любить.

Рассохин отставил пустую банку, достал трубку и набил табаком, но раскурить не успел, задремал, привалившись к стене. Когда свалился на лавку и как подложили спальник под голову — не почувствовал.

Кошмар начал сниться сразу же — перевозбуждённое сознание продолжало бодрствовать. Ему приснилось, будто женщин снесло севернее затопленного острова, и там есть большая, настоящая сора — когда-то стащенный половодьем залом с Карагача. Среди завалов преющего леса лежали утопленницы, но не мёртвые, точнее ещё не умершие — впавшие в некое состояние между жизнью и смертью, как Анжела. И если найти способ разбудить их, то всех ещё можно оживить.

Во сне он понимал, что это кошмар, и всё равно думал, что завтра надо проверить: может, и в самом деле есть где-то поблизости такая сора, и фарватер на разливах есть, например по озёрным ложбинам поймы...

Потом одна из утопленниц вдруг вскочила и оказалась Женей Семёновой! Она что-то страстно говорила, слов было не разобрать, однако Стас уловил смысл: учила, как вернуть женщин к жизни. Надо было каждую взять на руки и качать, как плачущего ребёнка. И во сне же он догадался, откуда происходит выражение «откачать утопленника». Оказывается, всё так просто! Он уже готов был откачивать, но Женя вдруг сказала:

— Вставай, Стас. Нашу палатку топит!

Он и в самом деле увидел, что они в палатке, вдвоём, и в той самой, что были в кедровнике у рассошинской россыпи. Женя привстала, нависла над ним и смотрит, как блудница, — влюблённо и маняще. Стас хотел обнять её, но тяжёлые руки упали, а на полу уже вода! Ему же так не хотелось расставаться с ней! Будто знал: стоит встать — и блудница исчезнет. И тогда он решил ещё подремать, точно зная, что это не опасно. Будет время спокойно встать, собраться и выйти наружу.