Запах цветущего кедра

болтался у колена, в прорехах зияло голое тело с запёкшейся кровью.

— У тебя связь есть с большой землёй?

Мужик гневно мотнул головой.

— Была связь! Всё отняли! Освобождай!

— Когда отняли?

— Утром ещё. Скоро сутки сижу... Режь верёвки!

— Что же ты, сволочь, МЧС не вызвал? Я же просил! Кричал: женщины тонут! Скажешь — не слышал?

— Слышал... Не имел права!

— Спасать не имел права?!

— Обнаруживать себя! Специфика службы... Убери пса! А если он бешеный?!

Рассохин оттолкнул пса, подошёл вплотную и посветил в лицо.

— Так вот, женщины утонули. Все! И теперь ты за это ответишь. Где второй?

Мордатый обвис на жерди.

— Мы выполняли инструкции, — вяло оправдался он. — Был приказ... Я действующий офицер ФСБ!

— Тем хуже. Где второй?!

— Там! — мотнул он головой в сторону лагеря. — Его тоже привязали.

-Кто?

— Не знаю! Нас захватили утром. Какие-то люди в камуфляже, бородатые... Мы участвовали в спецоперации!

Скуратенко распяли на жерди обыкновенными верёвками. Этот оказался прикручен сыромятными ремешками, причём умело, и берёзовая жердь была короче, толще, привязана с перевесом на одну сторону. Тяжёлый комель с крючьями сучков застрял в зарослях.

— Рассохин, ты обязан помочь нам! — вдруг заявил распятый. — Из-за тебя мы оказались здесь!