— Почему снова бросили в камеру?
— Чтобы не сбежал. С ним разговор особый. На нём висит несколько уголовных статей.
— Скажи честно: Матёрая сбежала? — ухмыльнулся Вячеслав. — Это же её ищут — всех по тревоге подняли? Ты — взрослый дядька, врать отрокам не хорошо!
— Сбежала! — признался он. — Но это ничего не меняет! Пиши!
— Я восхищаюсь этой женщиной! — искренне сказал Колюжный и бросил ручку. — Вези меня в камеру!
— Понравилось? — глумливо усмехнулся генерал. — Или посоветоваться с Бурнашовым хочешь? Отработать тактику и стратегию поведения? Сговориться?
— Спать хочу, — уклонился Вячеслав. — У меня в камере койко-место есть.
В коридоре раздавались команды, ругань и какая-то беготня. Генерал прислушался и заспешил.
— Сейчас тебя отвезут! — со мстительным великодушием пообещал он. — А мог бы остаться здесь! И ночевать в нормальных условиях.
Он достал наручники и выжидательно замер. Колюжный молча протянул ему руки и сразу же оценил навык: клешни браслетов защёлкнулись одновременно, несмотря на широкие запястья.
— Мастер! — похвалил он.
Генерал молча схватил папку и подтолкнул к выходу.
— Вперёд!
В коридоре поставил его лицом к стене и приказал бойцу охранять. Тот перевесил автомат на живот и меланхолично встал рядом.
Вячеслав глянул вдоль коридора — никого, только в холле всё ещё хлопает дверь и слышен топот ног. Было впечатление, что всё население покинуло маленькую, ещё недавно переполненную гостиницу. Только в одном номере ещё приглушённо бухтели мужские пьяные голоса, и тётушки в кафе убирали столы. Едва генерал исчез, страж постучал кулаком в соседний номер.
— Эй, мужики! Быстро на выход!
Дверь распахнулась. Одеваясь на ходу, бойцы поспешили в холл. И в это время оттуда высунулся бородавчатый.
— Куценко! Особого приглашения ждёшь?
— Да меня приставили к этому! — огрызнулся конвойный. — В камеру надо отправить!
— Загони его в номер! — был приказ. — И сам — в строй!