— Некий Беклемишев.
— Вот как, — на лице Нины Михайловны отразилось смятение. — Неужели? Сергей Сергеевич?
— Кажется, его звали так, — сказал Диомидов.
Нина Михайловна прижала платочек к глазам.
— Вы его знали? — сочувственно спросил полковник.
— Он любил меня, — всхлипнула Нина Михайловна.
— Простите, — вежливо сказал Диомидов. — Я не думал.
— Что вы, что вы, — торопливо заговорила старушка. — Это было так давно. Так давно…
Прикоснувшись к глазам платочком, она сочла, что дань памяти Сергея Сергеевича отдана и можно перейти к текущим делам. Она потребовала, чтобы Диомидов немедленно удовлетворил ее взбудораженное любопытство. Ей хотелось знать все о самоубийстве. Вопросы посыпались один за другим. Полковник едва успевал придумывать подходящие к случаю ответы. Он сказал, что покойный не оставил никакой записки, по которой можно было бы составить представление о побудительных причинах столь эксцентричного поступка, развил версию Мухортова об одиночестве и слегка намекнул на то, что Сергей Сергеевич якобы говорил Мухортову о каких-то неопубликованных дневниках давнего своего путешествия на Амазонку. Сказал об этом Диомидов вскользь, как бы между прочим, но с интересом отметил, что Струмилина согласно кивнула головой.
«Она что-то знает», — подумал полковник и снова направил беседу к дневникам, заметив опять же между прочим, что, по слухам, товарищи из Академии наук занялись поисками в архивах, что рукописи Сергея Сергеевича, возможно, даже увидят свет.
— Как же, как же, — сочувственно закивала Струмилина. — Они уже были у меня. Но я не понимаю… Бедный Серж… Почему он не дождался?
«Вот оно, — чуть не произнес вслух Диомидов и даже подобрался весь. — Ну, держись, Федька! В этом ванильном домике, кажется, спрятан ключик. Подойдет ли он к замку? Появится ли наконец просвет? Судя по всему, ларчик открывается просто. Только кто бы мог догадаться, что неразделенная беклемишевская любовь имеет самое прямое отношение к следствию. Ромашов, дотошно изучавший обстоятельства, сопутствовавшие убийству, не подумал об этом. Да и я сам эту историю выпустил из поля зрения и возвратился к ней, когда следствие пошло на второй круг. Закономерность это или ошибка? Тут есть о чем поразмыслить. Во всяком случае, урок хороший».
Эти мысли мелькали у него в голове, пока Струмилина рассказывала о том, как несколько месяцев назад к ней приходил весьма корректный кандидат наук. Он тогда только что вернулся из экспедиции в Южную Америку, искал Беклемишева, так как не знал его адреса. Струмилина помогла вежливому кандидату.
— А вы разве с ним были знакомы? — спросил Диомидов.
— С ним? — удивилась Нина Михайловна. — Бог мой, первый раз увидела.
— Как же он вас нашел? Простите за нескромность.
— О, — оживилась Струмилина. — Это очень любопытно. Серж… Понимаете, я ему писала. Сержу… Тогда… Я писала в Асунсьон и Рио-де-Жанейро, в Консепьон и Каракас. Я написала столько писем. Я умоляла мэров городов и префектов полиции помочь мне найти Сержа… Я хотела сказать ему, что… — Струмилина снова всхлипнула и вытащила из-за обшлага платочек. — Сказать, чтобы он не уходил, что я все поняла… Но увы, письма не дошли, затерялись. Некоторые из них почему-то оказались в архивах. Одно из них и нашел этот любезный ученый. Он стал интересоваться Беклемишевым. Но прежде решил разыскать меня. «Нас, — сказал он, — очень волнует судьба этого путешествия».
— Действительно, — буркнул Диомидов и спохватился, уловив недоумевающий взгляд Струмилиной. — Да, да, — поправился он. — Крайне любопытная история. Столько лет… И вот поди ж ты… Разыскали…
Ларчик и в самом деле открывался просто. Видимо, Хенгенау, обнаружив фамилию Беклемишева на жертвенной плите храма, сообразил, что возможно найти какие-нибудь упоминания об этом путешественнике в многочисленных архивах тех городов, которые предположительно являлись отправными пунктами самодеятельной экспедиции. Где-то ему повезло. Он наткнулся на письмо опомнившейся возлюбленной Беклемишева. Эмиссар Хенгенау получил задание найти Струмилину по имеющемуся на конверте адресу. Или, если она уже умерла, ее родственников. И через них разузнать о судьбе Беклемишева. Но откуда эмиссару стало известно о дневниках Сергея Сергеевича? Как он добрался до музея?
Долго раздумывать над этим полковнику не пришлось. Нина Михайловна, не дожидаясь наводящих вопросов, сообщала ему о том, что, не получив ответа на свои письма, вышла замуж и уехала из губернского города сначала в Сосенск, а потом в Москву.
ebooksa