Для порядка прикоснувшись средним пальцем правой руки к янтарю и кристаллу, я занялся шаром. Он был настолько черен, что вообще не отражал света. Он казался тщательно покрытым сажей, но пальца не пачкал, более того, к нему вообще не приставало ничего лишнего. Мои не слишком-то чистые после поездки сквозь город потные руки не оставляли на поверхности шара следов. Вообще никаких. Пресловутых отпечатков, столь горячо любимых криминалистами, разглядеть так и не удалось, несмотря на значительные усилия.
— Это сколько стоит? — небрежным жестом указал я на шар после того, как прекратил его трогать.
— Если гранат, — не стал уточнять продавец, — то сто фунтов по курсу, янтарь — ровно впятеро дороже, а шар — пятьсот соверенов.
Я чуть не подавился очередным вопросом:
— Чего?.. Сколько?
— Сколько и чего слышали, — грубовато ответил хозяин-продавец. — Еще вопросы?
— А нельзя ли…
— Нельзя, — с плохо скрываемым торжеством перебил торговец.
— Именно соверенов? — в слабой надежде переспросил я.
— Именно, — с явной радостью в голосе кивнул хозяин, и ядовито спросил: — Будете брать?
— Нет уж, пока воздержусь, — холодно отказался я с ироничной усмешкой. — Как-нибудь в другой раз.
— Другого раза может и не быть, — вполне предсказуемо откликнулся продавец, откровенно наслаждаясь моей реакцией. — А цены у меня вполне либеральны, стабильны, да и торговаться бессмысленно, сами знаете.
— Знаю, — кивнул я, — но надо же было еще раз убедиться? Мало ли что.
На сей раз торговец промолчал. Уговаривать, а тем более торговаться, здесь было абсолютно бессмысленно. Если сказано пятьсот соверенов, значит, или плати именно пятьсот золотых монет с профилем британской царствующей особы, (а не фунтов и не долларов, хоть бы и эквивалентно по курсу), или уходи, или покупай что-нибудь другое. Но пятьсот соверенов… Это сколько ж теперь в повседневных деньгах? Проведя в уме несложные арифметические расчеты, я загрустил. Получилась такая несусветная сумма, что возникли сомнения в душевном здоровье хозяина.
Тогда я достал фотоаппарат-«мыльницу», навел на шар и принялся выбирать более удобный ракурс. В этот момент хозяин за стойкой запротестовал:
— Э-э-э… фотографировать запрещается.
— Да ладно.
— Уберите свой аппарат, — владелец скрипучего голоса был неумолимо тверд и упорно называл меня «на вы».
Чисто для вида я еще немного поприпирался, покочевряжился, а потом с напускной неохотой убрал «мыльницу» в рюкзачок. Снимок и так был готов, причем бесшумно — не зря же отключал все звуковые и световые сигналы у этого «фотика».
— Тогда удачного бизнеса и успехов в труде, — сказал я и, не услышав ответных реплик, быстро покинул магазинчик.
ebooksa