Фестиваль огней

— Была до встречи с вами, — прозвучало хлёстко, позволив Бланш воспрять духом и ухватиться за соломинку.

— Кто бы говорил, Дорреро! Вы знаете об Агнессе Меликовой столько же, сколько и я! Вы сами видели её формулу в бифуркационом разломе! Поэтому лучше всех должны понимать, что и вам мои действия выгодны. Готова поспорить, что вы и в сотрудничестве ей отказали сначала, потому что переменный фактор — совершенно непредсказуемая вещь!

— Да, но в отличие от вас я не причиняю ей вред намеренно, — отчеканил он с каменным лицом.

— Что ей от меня нужно? — продолжила расспрос Бланш, вновь почувствовав себя во всеоружии.

— Идите и спросите, — с издевательской улыбкой ответил Дорреро.

— А вы? — с опаской посмотрела на него Бланш, собираясь покидать кабинет.

— Я знаю вашу тайну, Бланш, но не стану пользоваться трудами чужого расследования.

— Вы благородны, — с признательностью посмотрела на него Бланш.

— Я не благороден, я благоразумен, — поправил её Дорреро. — Переживём бифуркационный разлом, тогда и поговорим.

Бланш перенеслась к себе в кабинет и задумчиво опустилась в кресло. В одном Дорреро был совершенно прав: ей надо успокоиться. Поводов для спокойствия, правда, не было. Ведь, в случае Дорреро она знала, чего ждать. А вот чего ждать от Агнессы совсем не представляла. Она взяла в руки полуобгоревшую брошь, смотря словно вквозь неё и задавая себе единственный вопрос: как так могло получиться? Где она допустила ошибку? Ведь план был безукоризненным, она это точно знала. Бланш предусмотрела всё. Или не всё? Она окунулась в воспоминания, припоминая, с чего всё началось…

Имя… Наверное, всё началось с имени. Долгожданного и любимого ребёнка в семье Ораторов назвали Бланш. И ещё до того, как малышка стала понимать происходящее, ей уже пророчили великое будущее и осыпали многочисленными подарками. Бланш баловали, позволяя почти всё, и уже с детства прививали любовь к психокибернетике — тайной науке всех советников. С малых лет она усвоила, что посёлок, где проживают будущие Ораторы и Институт Ораторов на Корвенале являются тайной за семью печатями, о которых не должны знать остальные скрытые миры. При путешествии в другие миры приходилось саблюдать осторожность, выдавая себя за граждан другого скрытого мира — Флессии, негласно считавшейся второй столицей. И только члены Верховного Совета имели право показывать свои лица и проживать на Корвенале в открытую. И Бланш мечтала о том, чтобы однажды тоже показать своё лицо скрытым мирам. Только один факт омрачал её существование — она перестала быть единственной Бланш в семье. Как-то дядя приезжал погостить, и имя Бланш ему так понравилось, что он назвал свою родившуюся дочь тем же именем. По её мнению, это было нечестно и несправедливо — делить своё имя и уникальность, а она считала себя уникальной, с кем-то ещё. Несмотря на разницу в пять лет, между девушками царил негласный дух соперничества. Каждая из них стремилась быть лучше своей родственницы и прилагала все усилия для блестящего результата. А хотели они обе одного и то же — быть единоличной правительницей скрытых и внешних миров, стать Первым Оратором. И вот, наконец, подошёл долгожданный миг — в Совете освободилось место и все желающие, показавшие во время обучения блестящие результаты, могли подать свою кандидатуру на рассмотрение. Затаив дыхание в ожидании чего-то грандиозного, Бланш подала бумаги на конкурс. Вот только не она одна. Её кузина Бланш с коварной улыбкой свои бумаги положила рядом.

— Посмотрим, кого из нас примут в Совет, — с вызовом произнесла она.

— Посмотрим, — проводила её взглядом кузина.

Её мечта о безграничной власти была рядом, стоило только руки протянуть, правда, спотыкалась она о некоторые, сначала не понятные Бланш правила. Одно из них гласило, что кандидатуру нового советника должны одобрить все нынешние члены Верховного Совета. В случае возражения хотя бы одного из них, претендент снимался с конкурса. Она знала, что каждую из них проверяли, но тогда понятия не имела как. Она не знала, что линии её жизни и формулы судьбы пристально изучались в Константе, делались прогнозы и уже исходя из них, решение принималось.

И вот настал долгожданный день объявления новых членов Совета. Бланш затаила дыхание, но… своей фамилии не услышала. Вместо неё в Совет была принята кузина — Бланш Лейси, а её Бланш Кабран оставили за бортом. Обида и чувство жуткой несправедливости захватили её. Так не должно было быть! Она убежала, даже не дослушав речь, заперлась у себя в комнате и проплакала несколько часов в подушку. Почему не её? Она точно знала, что была талантливее сестры, формулы и человеческие судьбы психокибернетики давались ей с лёгкостью, а у Лейси не всё шло гладко. Но выбрали почему-то её! Как бы то ни было, надо вести себя прилично, решила она, сидя с опухшими от слёз глазами на кровати. Приведя себя в порядок, она нашла сестру, извинилась перед ней за своё поведение и пожелала успехов. Где-то в глубине ещё тлела надежда, что советники просчитались и скоро сами поймут, кого выбрали. Бланш заняла выжидательную позицию, ещё сама не до конца понимая, чего ждёт. Но через пару лет Лейси стала Вторым Оратором, а потом и Первым. Надежды Кабран рассыпались как песок сквозь пальцы. Путь в Совет был закрыт, теперь уже навсегда.

Всё изменилось в тот день, когда кто-то из Исполнительного кабинета принял её по незнанию за Первого Оратора. Кабран начала его переубеждать, когда внезапно застыла, не закончив речь, поражённая мыслью. План созрел в её голове в течение нескольких часов и требовал долгого и кропотливого исполнения. Бланш Кабран улыбнулась, впервые почувствовав себя по-настоящему счастливой. Для начала она рассчитала все формулы в миниатюрной версии Константы, которую всегда носила с собой. При пересечении их линий после случившегося всё должно было выглядеть так, чтобы не было понятно, кто остался в живых. Сюда также входил психологический расчёт на нежелание потерять Первого Оратора и надежду, что выжила именно она. Вторым пунктом плана стало доверие и приближённость к кузине. Бланш предстояло стать её тенью, чтобы узнать про обязанности и тайны Первого Оратора всё, что только можно. Помимо этого, ей следовало заменить образцы ДНК сестры на свои собственные. И третьим пунктом шло нахождение мира, где предстояло всё это провернуть. Зигманн! Его омолаживающее регенерирующее поле было как нельзя кстати, учитывая то, что она была старше сестры. Между идеей плана и его исполнением прошло три долгих года. Почувствовав себя готовой, Кабран приступила к его реализации. Она уговорила сестру взять отпуск и месяц отдохнуть где-нибудь во внешних мирах. Ничего не подозревающая Лейси согласилась, ведь кузина уже давно отступила от мечты стать Оратором. Возможно, она бы и смогла вычислить Кабран, увидя расчёты в Константе, но она полностью поверила в крах её амбиций и искреннее желание помочь. Днём женщины наслаждались жизнью, гуляя по городу, а каждую ночь Кабран спускалась в подвал, доводя газовый кран до состояния неисправности, чтобы всё выглядело как несчастный случай. В назначенный день она обменялась серёжками с сестрой, надела её ночную рубашку и, заткнув мокрым полотенцем дверь, села ждать. Было и боязно, и страшно, и волнительно. Задуманная ей авантюра была опасна и для неё, но отступать было уже поздно. Видимо, в последний момент Лейси всё же сообразила, что происходит и за несколько минут до того, когда раздался взрыв, и дом объяли столпы огня, между ними началась борьба. Пожирающеее пламя, палящий жар и невозможность дышать закончили их поединок довольно быстро. И, смотря на лежащую без сознания сестру, Кабран осознала, что путь вниз, как было задумано по плану, для неё закрыт. Захваченная огнём, она выпрыгнула из комнаты второго этажа. Её последней мыслью перед потерей сознания было «всё получилось». А потом её накрыла темень.

Бланш пролежала в коме довольно долго, поэтому не могла знать, что происходило дальше. По полученному из Службы Безопасности совета сигналу, домработница Лейси и несколько советников тут же приехали на опознание выжившей. Сгоревшие волосы и лицо делали опознание невозможным, поэтому у неё взяли образцы крови и сравнили с теми, что находились у Совета. По ним выходило, что выжил Первый Оратор и все мысленно вздохнули с облегчением. Пластическому хирургу, восстанавливающему лицо, была вручена фотография и трёхмерная модель лица Лейси, и он принялся за дело. Пришедшей в себя спустя месяц Бланш, экономка Лейси сообщила, что та является Первым Оратором, а её сестра Кабран трагически погибла в пожаре. Теперь вступал в силу последний пункт плана, который должен был открыть всё самое тайное о Лейси. Изобразив потерю памяти, Бланш заново получила доступ к Константе, узнала отношения сестры со всеми и познакомилась с Верховным Советом. Ничего не заподозрив, ей вновь всё рассказали и показали. Спустя год, отрастив волосы и став привлекательной, а также вернув память, Бланш заняла полагающееся ей место в Совете.

Первые годы она ещё боялась, что кто-то мог заподозрить что-то неладное, но потом её отпустило. В ней видели только Первого Оратора и никого больше. И до этой недели она жила в спокойствии и уверенности, что никто её тайну не знает. Как же Агнесса вычислила? Бланш поднялась с кресла, понимая, что встречу с ней откладывать больше нельзя. Что бы её не ждало, она готова.

При всём умении держаться гордо и с достоинством Бланш внутренне съёжилась, встретившись с Агнессой, ждавшей её на Фебере. В первые секунды она даже не узнала её. Длинное платье с черной атласной юбкой с длинным разрезом, из-под которого выглядывал черный шифон. Белый лиф, открывающий плечи с восточным узором и широким поясом, делающий платье похожим на кимоно. Массивное ожерелье с рубинами, черные кружевные митенки до локтя, убранные наверх волосы заколоты гребнями, шпильками и лентами. Парализующее спокойствие чёрной пантеры перед прыжком, Бланш почувствовала себя загнанными зверем. И только клокочущая ярость в глазах, пронзающая сотнями ледяных игл, выдавала гнев.

— Предательница! Как ты могла! Я спасла тебе жизнь! Помогла на Эрко и вытащила со Светоча и Даркара! И вот твоя чёрная неблагодарность! — набросилась на неё Бланш, не желающая сдавать позиции даже сейчас.