Принцесса фыркнула и поморщилась, видимо, ощутив укол в щиколотку:
– Все она поняла, и даже, наверное, мне благодарна на свой королевский манер. Но она не может отпустить меня из чувства простой человеческой благодарности. Она должна разыграть карту до конца. Я бы и сама так поступила на ее месте, поэтому…
– Ты попытаешься бежать?
Белладонна открыла глаза и удивленно посмотрела на подругу:
– Что ты? Как можно хотеть бежать с Блоссома, великолепной столицы величайшей галактической империи, королева которой так ко мне благоволит?!
В голосе принцессы было столько фальши, что Афродита слегка покраснела. Нашла, о чем спрашивать, в палате, скорее всего напичканной аппаратурой для подслушивания и подглядывания.
Мисс Спарк перевернула несколько листов:
– Барон Ашар, тридцать два года, любитель бокса и вышивки крестом…
Под монотонное перечисление фамилий, титулов и званий принцесса задремала. Афродита чувствовала, что тоже клюет носом, но мужественно продолжала знакомить подругу с претендентами.
Створки дверей палаты разъехались бесшумно, но девушка ощутила смену освещения и обернулась ко входу. Врач в белоснежном комбинезоне был не один, его сопровождал миньский принц Ли Кай, успевший сменить национальное облачение на приличный блоссомский костюм. Коричневые бриджи и сюртук шли дипломату просто до невозможности, подчеркивая всю его экзотическую красоту. Свои смоляные волосы принц стянул в плотную косу, которая сейчас змеилась по его спине. Не обращая внимания на Афродиту, Ли Кай обошел ее кресло и склонился к изголовью джаргаморской принцессы.
Врач, приветливо кивнув девушке, пробежался пальцами по кнопкам настенного монитора, удовлетворенно записал что-то в свой наручный комм и жестами предложил Афродите покинуть палату. Все время молчаливой пантомимы принц Ли Кай не отрывал взгляда от спокойного лица Белладонны.
Мисс Спарк тихонько захлопнула папку и вышла в коридор. Дверные створки беззвучно съехались за ее спиной.
Не пойти за врачом девушка не могла. Когда венценосным особам требуется серьезно поговорить, мелкие сошки вроде нее, Афродиты, должны беспрекословно покидать место событий. Молодой эскулап придерживался того же мнения, впрочем, причисляя и себя к породе тех самых сошек.
– Ее величество дала личное соизволение на их беседу, – пояснил он Афродите.
Мисс Спарк немножко пофлиртовала с врачом, совершила небольшой променад по коридору, вернулась к палате (миньский дипломат все еще не появился), затем прислонилась к двери и прижала к холодному пластику ухо, напрягая слух.
– В таких случаях лучше использовать специальное оборудование.
Фраза, сказанная хрипловатым тихим голосом, заставила Афродиту подпрыгнуть на месте, взвизгнуть и выронить папку с женихами прямо на ботфорты герцога Аргайла.
Тот вежливо наклонился и подал девушке фолиант. Было заметно, что ночь герцог провел без сна – на его щеках темнела щетина, в глазах сквозила усталость, да и костюм ему сменить не удалось. Ярвуд был все так же в образе благородного разбойника, а белое кружево рубахи марали коричневые пятна уже подсохшей крови. По сравнению со свежим как фиалка Ли Каем герцог выглядел слегка помятым.
– Ее величество разрешила принцу личную встречу с мисс Бонс, – пожаловалась Афродита. – Я очень взволнована. Мужчина и девушка наедине, без присмотра… Это, в конце концов, не совсем прилично.
Ярвуд пожал плечами – опасений своей собеседницы он не разделял – и прислонился плечом к стене: