– Поторопись уничтожить следы. Я слышу погоню.
И джаргаморская принцесса вскочила на лошадь. Фабиан подогнал стремена под длину изящной ножки и хлопнул лошадь по крупу. – «Пошла!» – Его сердце уже не выдерживало этого прощания.
Когда барон, успевший сжечь в автоматоне старую одежду, устало растянулся на пледе под сытые посвистывания робота-уборщика («Я назвала его Ащщ»), на пустоши показался мистер Смитт. Достойный слуга приближался с нечеловеческой скоростью. Корпус был опущен вперед, отчего издали казалось, что джентльмен бежит на четвереньках. На ветру трепетали кончики лохматых ушей, клыки посверкивали, и этим своим залихватским видом мистер Смитт вогнал барона в почти натуральный ужас.
– Принцесса? – прорычал мистер Смитт.
– Ее здесь нет!
Кончик черного носа дрогнул:
– Пикник с барышней?
Фабиан с дурашливым видом покачал головой:
– Как джентльмен – джентльмену: дружище, вы же понимаете, что свою сотрапезницу я вам не выдам и имени не открою?
– Лаванда, – прорычал мистер Смитт. – И обманутые ожидания.
И мистер пес потрусил дальше.
– Вы шли по следу принцессы от самой резиденции? – спросил вдогонку барон.
Ему вдруг стало интересно, насколько далеко простираются способности, которыми одарили мистера Смитта собачьи гены.
– Нет, я здесь охотился. Неподалеку… – Мистер Смитт продемонстрировал коммуникатор. – Меня вызвали.
– Так Белладонна бежала? – Фабиан всплеснул руками, решив, что выразить удивление с опозданием будет лучше, чем не выказать его вообще.
– Да, нет, не знаю. Неважно! Это секрет! Тайна государственной важности!
Мистер Смитт был вне себя, находясь в ведомом только ему мире запахов, адреналина и собачьих инстинктов. Беседа давалась ему с трудом.
– Вынужден. Вас. Покинуть. Всего. Доброго.
Барон кивнул. Пес длинными скачками скрылся в зарослях. Направлялся он в сторону резиденции, а не на север, куда ускакала Белла.
«Какая невероятная удача, что нюх его подвел», – подумал Фабиан, опять растягиваясь на пледе. А еще он подумал – можно ли быстро переоборудовать автоматона-мусорщика под транспортные нужды? Топать несколько часов до Моубрей-холла на своих двоих ему не улыбалось.