Око разума

Обычно это было бы не столь пугающе, но власти наверняка будут вне себя, что к ним не обратились раньше. Особенно когда узнают, что Келвина Грея убили и оставили протухать в собственном винном подвале парой суток ранее. Не говоря уж о том, что Холлу предстоит объяснить несколько необъяснимых убийств в Бейкерсфилде.

– Пресс-конференцию я созову в Нью-Йорке, – поведал Файф. – Якобы являющемся новостным эпицентром мира.

– И что же ты планируешь сказать прессе, чтобы заманить ее туда? – полюбопытствовал Альтшулер.

– Об этом я немало думал, – нахмурился Файф. – Я мог бы сказать, что с абсолютной уверенностью знаю, что случилось с таинственным рейсом «Эксплорера» Скриппса. Потом раздразнить их крупицей истинной истории. Наверняка они слетятся роем.

– Но сомневаетесь, что хотите именно этого? – предположил Холл.

– Отлично. При сложившихся обстоятельствах куда лучше провести очень скромную пресс-конференцию без лишней шумихи. Чтобы меня не затоптали толпы репортеров, связав по рукам и ногам. Чтобы я мог быстро удалиться и дождаться, пока мир усвоит новости. Так что, думаю, я поддразню только нескольких избранных журналистов, и те будут думать, что выиграли в лотерею. Поверьте, через считаные часы по окончании пресс-конференции это будет новостью номер один во всех странах мира.

– И вы планируете выложить все, что у вас есть на Грея? – спросила Меган. – Как бы пагубно это ни сказалось на имидже компании?

– Это верно, – подтвердил Файф. – Мы поведаем миру об «Эксплорере» и попросим прощения за гнусные деяния Грея. После этого пресс-конференция и «Лаборатории Тейя» войдут в штопор. Тогда-то мы и объявим, что Ник жив, и покажем видеозапись его заявления, что раскрутит пропеллер в обратном направлении. – Он повернулся к Холлу. – Ник, я хочу, чтобы вы как можно быстрее записали краткое заявление и демонстрацию своих имплантатов. И в отношении веб-серфинга, и ваших воззрений по ее использованию от слепоты и глухоты.

– Записать заявление? – переспросила Меган. – А не эффективнее ли будет, если Ник будет присутствовать на пресс-конференции лично?

– Да, – ответил Файф. – Но мы не можем подвергать его риску путешествия через всю страну и личного появления, пока Деламатер еще на свободе. И я не могу допустить, чтобы он отвечал на вопросы. Я уже упоминал, что ФБР все это просто взбеленит. Если публика доберется до Ника раньше их, это только будет солью на раны Бюро. И они взъерепенятся пуще прежнего.

– А в чем смысл демонстрации возможности веб-серфинга имплантатов? – поинтересовался Холл. – Зачем раздувать шумиху вокруг технологии, которой могут вообще не дать путевку в жизнь?

– А почему бы и нет? – огрызнулся Файф. – Из-за того, как она получена?

– Это одна из причин, да.

– Позвольте мне беспокоиться о будущем этой технологии, – отрезал Файф с видом, красноречиво гласившим: «И как это могут быть на свете столь наивные субъекты?» – Просто устройте наилучшую возможную демонстрацию. Визуальное, слуховое и управляемое мыслью интернет-подключение.

– То есть, когда все уляжется, вы в самом деле рассчитываете выставить на рынок интернет-аспект этой технологии? – скептически спросил Холл.

Файф ответил так же, как Альтшулеру раньше. Еще ни одна технология не была так замарана, но так важна и полезна, что ее не могут не принять.

– Прогресс не остановить, – закончил Файф. – Тот прогресс, который она олицетворяет.

– Неприятно портить вам обедню, – возразил Холл, – но я не думаю, что ее когда-либо одобрят. По причинам, не связанным с ее получением. Визуальные и слуховые аспекты – да, от слепоты и глухоты. Но не для персонального, управляемого мыслью доступа в Интернет. По меньшей мере, не в США. Когда правительство продумает все последствия.

Судя по лицам Кэмерона Файфа и Алекса Альтшулера, они явно не могли взять в толк, о чем это он.

– Чё-то я не ухватываю, Ник, – сказал Альтшулер. – Ты превозносил эту технологию. Говорил, что она работает безупречно и чрезвычайно полезна. Сказал, что уже не представляешь себе жизнь без нее.