— Да ну? — пробормотал Алекс, соображая, не ей ли принадлежит спальня во флигеле.
Ее глаза прищурились. Можно было заметить, даже при этом кратком разговоре, с каким скрипом крутятся шарики у нее в голове. Красивая и глупая, мечта многих.
— И красивый, — добавила она. — Вы знаете, что вы красивый!
Алекс пожал плечами.
Она прикусила губу, откинула голову и посмотрела на него из-под прищуренных век. Потом опустила ресницы так, что они почти коснулись щек, и медленно подняла их, как заводная кукла. Это должно было положить его на обе лопатки и положило бы, если бы он не был так взволнован.
— Вы грабитель? — спросила она, видя, что он не падает к ее ногам.
— Честно говоря — нет, — ответил Алекс. — Я тут пока живу.
— Кто вы? — она откинула голову назад, ее волосы заблестели в тусклом свете, пробивающемся сквозь жалюзи. — Вы подшучиваете надо мной?
— И не думаю.
— Что, что?
— Вы же слышали, что я сказал.
— Вы ничего не сказали. Вы смеетесь надо мной. — Она поднесла ко рту указательный палец и прикусила его. Это был узкий и тонкий палец, нежный, изящной формы. Она держала его во рту, тихонько причмокивая, поворачивая, как ребенок соску и хихикая без видимой причины. Потом шагнула к Алексу томным движением, плечи ее бессильно опустились, и она упала прямо в его объятия. Он должен был подхватить ее, не желая, чтобы она упала на пол. Он схватил ее за плечи. А она тотчас согнула ноги в коленях, и ему пришлось прижать ее к себе, чтобы поставить прямо. Когда ее голова оказалась на его груди, она посмотрела на него и снова захихикала.
— Ты высокий, но дурак, — сказала она. — Но и я тоже дура!
Алекс ничего не ответил, переваривая её заявление, но кто-то выбрал как раз этот подходящий момент, чтобы стукнуть его по голове. Он слышал свист резиновой дубинки, понимал, что заслон поставить уже не сможет, и очутился на четвереньках. Чей-то ботинок приложился к его шее, он упал на бок, сквозь мутную пелену ничего не увидел, и что-то ударило его по лбу, потом по ребрам.
— Что же ты? — проскрипел над его ухом гнусный голос. — Убей его!
— Не могу, — ответил голос такой же неприятный. — Это побратим Дирка, чтоб его.
— Тогда отойди, я сам.
— Нет, это побратим Дирка,
— Да мне-то что до этого?
— Тебе ничего, а нам чего. Не тронь. Мы не можем его убить!