Альберт не спеша поднялся. И в какую-то долю секунды успел заметить, что молодая женщина носком туфли касается высокого голенища сапога усатого. Кровь бросилась Альберту в лицо. Он все понял… Неожиданное пробуждение, красная косынка, развевающаяся на ветру, — это условный знак, сигнал кому-то. Усатый рявкнул на Альберта:
— Чьи чемоданы? Вон те, кожаные?
— Мои.
Презрительным взглядом оценил новенький плащ Альберта, серую фетровую шляпу.
— Что везете? Торговлишка, да?
— Немного книг. Белье. Костюм. Альберт снял с полки чемодан. Не спеша открыл замки. Юнец с явным разочарованием пошарил «между рубашками, галстуками, небрежно ощупал рукава и штанины черного костюма. Его внимание привлекли книги, некоторые он даже взял в руки, с нескрываемым удовольствием прочитал вслух их английские названия, демонстрируя довольно хорошее произношение. Потом вышел в коридор и, насвистывая сквозь зубы, заглянул в следующее купе. За окном раздалась протяжная команда. Загрохотали сапоги по коридору.
— Ой, едем! — радостно воскликнул ксендз.
Прогремело еще несколько выстрелов. На лице молодой женщины появилось выражение страшной усталости. Она несколько раз провела рукой по лбу, потерла виски, как бы борясь с головной болью, потом закрыла глаза, положила руки на колени и застыла в таком положении. Но Альберт чувствовал, что женщина не спит. Поезд уже набрал скорость, ритмично стучали колеса: опасность миновала, и теперь даже дребезжание старого вагона казалось приятным, убаюкивающим. Бабы-спекулянтки о чем-то тихо переговаривались. Потом одна из них вынула из белого узелочка Деньги, другая схватила ксендза за руку, поцеловала ее.
— Это на мессу. Отслужите, ксендз, за чудесное избавление наше.
— Да нет же, — рассердился ксендз. — Никакого чуда здесь нет, а вы рады во всем божью милость видеть. У Рокиты хорошему человеку нечего бояться. Верно ведь? — призвал он в свидетели Альберта.
Тот указал на зеленый вещмешок солдата, оставшийся на полке.
— Не знаю, был ли он плохим человеком…
Ксендз испугался.
— Да, да. Конечно. Кто может знать. Война не разбирает.
— Война кончилась почти год назад, девятого мая 1945 года, — иронически заметил Альберт.
Ксендз беспомощно развел руками.
— Те молодые люди, что входили сюда, мечтали о другой Польше. Я ненавижу кровопролитие, но я духовный пастырь и должен понимать человеческие слабости…
Молодая женщина поднялась, должно быть возмущенная этим разговором, и вышла из купе, оставив на скамейке свои перчатки. Вскоре поезд стал тормозить. Альберт схватил с полки свои чемоданы и выскочил в коридор. «Обманула. Снова провела. Она решила ускользнуть с поезда, а я, как дурак, поверил оставленным перчаткам». Станция была невелика: дощатый барак да две покрытые гравием платформы. С поезда сошло довольно много пассажиров, — и Альберт долго кружил среди них, высматривая свою, соседку. Поезд тронулся, «Ускользнула», — разозлился Альберт. Мимо него прошел начальник поезда, заглядывая в каждое купе и считая выбитые стекла.
— Что это было? Кто на нас напал? — спросил Альберт.
Тот пожал плечами. Подобные вопросы задавались всеми пассажирами.
ebooksa