Операция «Хрустальное зеркало»

— Теперь он работает швейцаром в здешней гостинице.

— Ну и что?

— Он меня узнал.

— Боишься?

— Не валяй дурака! — разозлился Альберт. — Я не хочу, чтобы меня нашли, как Куртмана. Конечно, боюсь. Он узнал меня, понимаешь? Достаточно ему сболтнуть об этом хотя бы в уездном УБ — и конец!

— Преувеличиваешь, — зевнул Миколай.

— Ты хотел бы влезть в мою шкуру? Преувеличиваю! И все-таки «Лелек» должен исчезнуть. Еще сегодня ночью. Сделаешь так, чтобы его здесь не было. Это приказ, понимаешь?

— Ну, если приказ…

Помолчали. Миколай положил руку на плечо Альберту. Тот ответил ему улыбкой, которую Миколай вряд ли мог заметить. Но, несмотря на темноту, Альберту казалось, что он очень ясно видит лицо Миколая. Такое близкое, симпатичное лицо с девичьим нежным румянцем на щеках. Он был на пятнадцать лет старше Миколая и относился к нему, как к младшему брату.

— Боюсь, — неожиданно произнес Альберт.

— Смерть не страшна. Это такая узкая полоска тени, я читал где-то. Переступаешь через полоску — и оказываешься в совершенно ином мире. И тебе абсолютно все равно, что с тобой было прежде.

— Не думал, что ты верующий.

— Я не верующий, просто так легче.

— Я видел убитого Куртмана. Он лежал в лесу на узенькой тропинке. Когда мы подошли, кто-то крикнул: «Он еще жив!» Но это шевелилась черная плотная масса муравьев. Они выедали глаза, язык, губы… Вот чего я боюсь, Миколай!

Автомобиль тронулся, направляясь к городу. Ехали медленно. Альберт и Миколай все никак не могли наговориться.

— Как мы и условились, я буду проезжать через мост каждый нечетный день, — говорил Миколай. — Если ты дважды не явишься, начну тебя искать. Где?

— Я поселился в пансионате вдовы Рачинской. Через несколько дней поеду в Домброво, в монастырь. До этого нанесу визит учителю Рамузу. Он должен многое знать об истории «хрустального зеркала». В свое время он написал научное исследование о Джоне Ди и Эдварде Келли.

Миколай резко крутанул баранку, нажал тормоз. Машина свернула к самой обочине.

— Черт возьми, — разозлился он не на шутку. — Теперь ты от меня не отвертишься. Раз уж я должен с тобой работать, расскажи мне хотя бы об этих английских магах. Развяжи, наконец, язык, старина.

— На польском троне сидел тогда Стефан Баторий, — усталым голосом начал Альберт. — Это был период, когда, как пишут историки, блеск его военной славы постепенно начинал меркнуть. Во все возрастающей мощи короля магнаты и шляхта видели угрозу для своих свобод и привилегий. Опасались, как бы Баторий не положил конец «драгоценным свободам» и не стал королем-самодержцем. Изменой, заговорами, обманом старались ослабить власть короля. Был раскрыт заговор Самуэля Зборовского. Батория пытались убить во время пира на свадьбе Гризельды с Замойским, заговорщики поджидали короля в Неполомицкой чащобе, охотились за ним, когда он ездил в Гродно. Гнев охватывал Батория.