Альберт не закончил фразу, — закурил, поблагодарил за обед. У себя в комнате он разделся и влез под одеяло.
В два часа ночи его вызвал Яруга. Он прислал за ним «виллис», и вскоре Альберт уже сидел в уездном Управлении безопасности.
— Среди десяти захваченных в плен бандитов оказался один, который, вероятно, участвовал в убийстве вашего поручика. Сейчас мы вторично собираемся допрашивать этого типа, по кличке «Медведь». Я хотел бы, чтоб вы тоже присутствовали. Ведь это и вас касается, не правда ли?
Альберт молча кивнул. Он рассматривал серое от усталости и бессонных ночей лицо Яруги с покрасневшими, воспаленными глазами. Яруга охрип, дышал тяжело, с присвистом:
— Самое позднее через неделю мы должны начать показательный процесс. К нам в Р. прибудет военный трибунал. Мы хотим закончить следствие в течение трех дней. Потом приговор, пуля в лоб — и в землю. Это, разумеется, не перевоспитает Рокиту, но по крайней мере нагонит страху на тех, кто на него работает. Око за око, зуб за зуб, майор. Застрелили Рамуза. Убили Ленору. Распяли на дверях нашего курьера Яцковяка. Ему было всего четырнадцать лет. Старый Боровик отсидел пять лет в гитлеровском концлагере. А спустя полтора года пал от руки поляков. За что? Потому что вступил в ряды ППР[8], а его сын работает у нас… Ночью через город шла грузовая машина с пятью советскими солдатами. Бандиты всех пятерых увели с собой и расстреляли в лесу.
Сегодня доставлены их трупы… Около Домброво на телеге ехали трое евреев с женами и детьми. Уничтожили всех, в том числе и детишек…
Яруга ненавидел. Ненавидел каждой клеточкой своего сильного тела. Выглядел он страшно, и страшна была его ненависть.
Неожиданно он закрыл лицо руками, оперся локтями на стол и сидел так неподвижно.
— Кто-то нас «сыпет», майор… — произнес он тихо и подавленно. — Рокита знает о каждом нашем шаге. У него в руках список наших людей. Я чувствую себя так, словно мне на шею накинули петлю. Она затягивается, душит меня.
Рука его сжала запястье Альберта.
— Ты должен мне помочь. Ты здесь человек посторонний. Никто тебя не знает.
— Выпусти для приманки кого-нибудь из этих десяти бандитов, — подсказал Альберт.
— Ты думаешь? — крепко сжал губы Яруга. — Ох, если б я знал, где сейчас один тип. Но его нет. Он исчез: нет его ни мертвого, ни живого. Канул как камень в воду.
— Выпусти «приманку», — повторил Альберт.
— Кого?
— Ну хотя бы этого Медведя.
— Медведя? — Яруга с недоверием взглянул на Альберта.
— Мелкую рыбешку выпускать нет смысла. Это должна быть щука.
— А если щука уйдет под воду — и дело с концом? Тогда меня расстреляют. На это необходима санкция воеводского УБ.
— Получишь санкцию — упустишь случай. Доверяй только себе. Мы выпустили Куртмана. Не многие знали об этом. И все-таки кто-то предупредил Рокиту, что Куртман станет «сыпать».
ebooksa