Прошло еще несколько дней, унылых, похожих один на другой, посвященных бесполезным скитаниям между пещерой и провалом.
Работы, видимо, подвигались к концу.
Мало-помалу тысячи рабочих, работавших на подвесных мостиках, сводились вниз, к краю бездны и поезда увозили их.
Однажды утром французы не услышали больше воя машин. Под куполом не было ни души.
С Жаном и Гайеду остались только мистер Биг и несколько японцев. В пещере царила непривычная тишина.
Инженер вызвал французов в галерею.
У него был сияющий вид и он энергично потирал руки:
— Алло, ребята! Это будет сегодня.
Жан побледнел.
— Вы взорвете дно?
— Обязательно! Здесь вы будете сидеть, как в ложе, и наблюдать кончину мира. У нас будет время насладиться зрелищем прежде, чем все полетит к чертям. Право, это будет замечательный спектакль, какого еще не видели со времени старика Ноя.
— Я не хочу умирать здесь, — простонал Жан.
— Э, бросьте, мальчик. Не падайте духом, ваши братья наверху тоже передохнут. Мы умрем здесь, зная и видя все, а они умрут глупо, как клопы в свечке.
Но Жан не слушал его.
— Не хочу! Не хочу умирать! — кричал он. — Нельзя ждать этого хладнокровно. Гайеду, бежим!
И он бросился вдоль по галерее. Мистер Биг не тронулся с места. Подбежав к краю бездны, Жан вскрикнул: японцы стояли на другом краю пропасти и уничтожали остатки мостика.
Белые были заперты в галерее с пещерой.
Наверху копошились фигурки. Это японцы в последний раз проверяли соединение электрических проводов с миной, которая должна взорвать купол. Смертельный ужас объял французов. Позади них раздался голос инженера.
— Не сходите с ума, дети! Умереть вовсе не так страшно. Лучше полюбуйтесь напоследок моим фейерверком.
— Готово там, наверху? — раздался громкий голос инженера.