Роза и шип

– Не обращай на него внимания.

Брага вскинул брови.

– Но он король.

– Тем более.

Глава четвертая

Призрак Высокой башни

Рубен поставил очередное полено вертикально и одним ударом расколол его. Хитрость заключалась в том, чтобы рассечь дерево с первого раза и при этом не вогнать топор в колоду. Застрявшее в колоде лезвие портило ее и добавляло работы. Иногда волокна и сучки не давали расколоть полено сразу, и приходилось пользоваться клиньями и тупой стороной топора. Это был тяжелый труд, однако Рубен приобрел достаточное умение, чтобы в большинстве случаев добиваться нужного результата с первой попытки. Ему нравилось думать, что он преуспел хоть в чем-то. Словно желая доказать обратное, последний удар оказался слишком сильным, и топор вошел в колоду. Рубен оставил его как есть и отшвырнул чурки к поленнице. Затем снова потянулся к истертой рукояти и замер. Сегодня он колет дрова в последний раз. Эта мысль удивила его. Глядя на колоду и понимая, что больше никогда не взмахнет этим топором, он почувствовал, как первая струйка реальности нарушает сложившийся порядок вещей.

Стать солдатом – это шаг вверх. Теперь он будет получать жалованье, которое сможет тратить по своему усмотрению. Хотя большую часть денег Рубен даже не увидит – она уйдет на еду, форму, оружие и крышу над головой, которые прежде оплачивал его отец. Ему следовало радоваться грядущему повышению, признанию того, что он теперь мужчина, вот только он себя им не ощущал. Оруженосцы избили его, а мальчишка взял над ним верх, и все в один день. Он не чувствовал себя достойным надеть бордовое с золотом. Он годился лишь открывать двери, носить воду и колоть дрова. С этой работой он справлялся хорошо и уверенно, а теперь ее у него отнимают.

Невидимый от дверей замка, Рубен колол дрова под дубом у дальней стороны поленницы, когда услышал шаги и гомон. Он надеялся, что хмурое небо удержит оруженосцев под крышей, где они будут учиться вести себя за столом, помогать одеваться своим лордам или слушать рыцарские байки. Судя по приближавшемуся смеху, он ошибся.

– Что у нас тут? – Эллисон и Три Бича обогнули поленницу. – Навозный Жук, как замечательно! Я тебя искал.

Эллисон встал перед Рубеном, а остальные взяли их в кольцо.

Сбежать он не мог. Оставалось только выдернуть из колоды топор, однако тяжелый колун – неповоротливое оружие, а оруженосцы были при мечах, на этот раз настоящих.

– Говорят, с завтрашнего дня ты вступишь в замковую стражу. Избиение солдата на королевской службе может иметь неприятные последствия, поэтому сегодня – мой последний шанс отплатить тебе за синяк.

Только сейчас Рубен заметил крошечное багровое пятнышко на щеке Эллисона.

– Жаль, что первый день службы ты проведешь в лазарете.

Эллисон ударил его в челюсть. Оглушенный Рубен пошатнулся и врезался в Хораса, который толкнул его на землю. Рубен съежился, затем опомнился, подпрыгнул, вырвал топор из колоды и сжал обеими руками. Хорас обхватил Рубена сзади и стиснул в медвежьем объятии. Рубен не умел обращаться с мечом, зато хорошо владел топором. Он с силой ткнул рукоятью назад, и та врезалась в широкое брюхо Хораса. Большая рука разжалась, и оруженосец рухнул на колени. Эллисон кинулся вперед, однако Рубен ожидал этого и укрылся за скрючившимся Хорасом. Эллисон налетел на оруженосца, и они оба упали.

Тут Уиллард и Диллс обнажили мечи. Эллисон поступил так же, когда поднялся на ноги.

Рубену наконец удалось встать спиной к поленнице. Теперь все четверо находились перед ним.

– Хватайте его за руки и за ноги. Хочу, чтобы он запомнил нас на всю жизнь, – приказал Эллисон. – Мы вырежем на нем наши инициалы.

– У меня короткое имя, поместится целиком, – заявил Диллс.