Смертельное солнце

— Нет, мисс, простите, но вы не правы, — ответило такси учтиво, — в городе многое процветает. Мы знаем, что это не долго продлится, но туризм здесь очень развит, так как люди стремятся, пока есть возможность, посетить город. На Прометее организована мощная рекламная кампания, призывающая побывать здесь до восхода Солнца. Я поражен, что вы об этом не слышали.

И я тоже удивилась. Никто не упоминал в разговоре со мной о росте туристского бизнеса. А я давно не работаю в Трэпе Оувер и неделями не встречала приезжих, думаю, что и завсегдатаи у Луи — тоже. Возможно, на эту тему просто не заходила речь, в конце концов, Себастьян жил в самом Трэпе и мог бы заметить изменения, но он никогда не говорил мне о них. Может, думал, что я сама в курсе событий.

А я не знала. Я так была озабочена мыслями о том, что станет с постоянными жителями, и даже не представляла, какого мнения о нашей ситуации придерживаются на других планетах. Для нас алое сияние на горизонте — надвигающийся рок, от которого нужно бежать. Я видела, как медленно гибнет наш мир, и не хотела быть свидетелем, потому что это мой дом.

Для пресыщенных и богатых туристов с Прометея и других планет это сияние на востоке — лишь развлечение, позволяющее ненадолго стряхнуть скуку и дать пищу их нездоровому воображению. Они приезжают сюда играть в казино, гулять по Трэпу и смотреть на медленно приближающийся рассвет, зная, что будут в безопасности, когда стены кратера коснутся лучи Солнца.

Через несколько десятков лет за коктейлем в кругу приятелей они смогут прихвастнуть, что видели Город Ночной Стороны в последние его дни.

После слов такси вдруг все стало ясно. Осознание ситуации хлынуло на меня, как поток информации при подключении к чужому незащищенному банку данных. Действительно, туризму не грозит упадок, наоборот, он будет развиваться до тех пор, пока солнечный свет не станет представлять реальной опасности. Многие годы он процветает и без рекламной кампании, а я ничего не замечала.

Вот тебе и отчаянный детектив! Слишком занята поисками пропавших жен, мужей или исчезнувшей информации, чтобы заметить новую тенденцию развития экономики. Неудивительно, что никто не упоминал о том, что и так очевидно.

— ТКК понадобилось больше такси, чтобы справиться с наплывом туристов? — спросила я.

— Да, вы правы.

Кивнув, я прислонилась к спинке сидения и, глядя на красную бархатную обшивку салона, попыталась выяснить, как все это связано с Уэст-Эндом. Конечно, он ближе всех к рассвету и является, вероятно, хорошим рынком для туризма. Стоил ли он того, чтобы покупать его или хоть одно здание по нынешним ценам? Оправдает ли туристский бизнес сто мегакредитов? Обязательно ли владеть землей, чтобы получать с нее прибыль?

Вовсе нет. Улицы открыты для всех. Покупатель, приобретая здания, грозился выселить жильцов. Зачем? Пытается ли новый владелец избавиться от нищих с целью улучшения вида домов для будущих туристов? Или у него была другая причина? Если нет, то его действия бессмысленны.

Привлекательность Уэст-Энда заключалась именно в духе упадка, пронизывающего район, и население вполне вписывалось в общую картину.

А сотня мегакредитов? Всех проживающих в городе можно выселить и за меньшую сумму. Каковы размеры оплаты поездок в Уэст-Энд? Двадцать или тридцать кредитов? В крайнем случае, сто. Хотя, только какой-нибудь богатый идиот выложит столько денег, учитывая, что, взяв такси, он сумеет самостоятельно осмотреть все достопримечательности.

В таком случае необходимо принять миллион туристов за два года до того, как солнечные лучи упадут на Трэп Оувер, и рынок придет в упадок.

Выходит — по тысяче в день, но практически невозможно найти столько желающих оплатить поездку по опаленным Солнцем трущобам вместо того, чтобы спокойно развлекаться в Трэпе. Это невероятно.

К тому же должна бы начаться рекламная кампания, но я не видела ни одного ролика, хотя пересмотрела достаточно видеосюжетов в перерывах между приемом клиентов.

Тут я вспомнила, что не заметила и нынешней. Даже если она была только на Прометее, чтонибудь должно было просочиться и к нам. Наверное, мне слишком хорошо удается избавляться от рекламных заставок.

Будет реклама или нет, такого рода план — просто безумство. Он неосуществим. Никто не мог бы потратить сотню мегакредитов незаметно.

«Подожди, — сказала я себе. — Туризм — единственная ли ценность, которую представляют эти здания? А как насчет утильсырья? Материал что-нибудь стоит». Мне вспомнился образ утильмашин, сжирающих «Вегас», и я представила, как целый рой чудовищ поглощает Уэст-Энд и превращает его в готовое к использованию волокно, металл и камень.

Смогут ли материалы плюс прибыль от туризма окупить расходы? А найдется ли рынок сбыта после того, как город поджарится? И станут ли шахты закупать сырье? А может быть, материалы будут использованы для строительства нового города под куполом или под землей на темной стороне планеты?