У меня в голове ударил тревожный колокол:
– Что значит – поломался?
– Ну, не знаю. Просто поломался.
Я перебрал варианты, способные вызвать такое поведение продюсера, и вскоре понял: какова бы ни была причина, устранить ее не в моих силах. Поэтому обошелся риторическим советом:
– Смотри там, не подхвати от Каталины чего-нибудь.
– Повторяю, это невозможно.
– Ладно, как скажешь.
Разговор меня приободрил. Джейн обращалась со мной как прежде, не скупилась на притворную приязнь – вот и ладушки, вот и спасибо. Впрыснутый Белиндой яд не испортил наши рабочие отношения, его смыло потоком чувств, вызванных убийством Измаила. Я не лишился своего крошечного местечка в сердце Джейн.
А фильм по всем признакам намечался кассовый. Да что там кассовый, настоящий блокбастер!
– Катастрофа! – вскричала Джейн. – Отказываюсь!
Я принял сидячую позу на кровати и сонно воззрился на стенной экран. За искаженным яростью лицом Джейн увидел часы – 00:56. Пришлось напрячься, чтобы прояснилось в голове.
– В чем дело?
Она заплакала… Нет, зарыдала вовсю, и это никуда не годилось, завтра же первая читка, ей нужно безупречное лицо. Давно ли Джейн вот так же убивалась на моих глазах? Когда от нее последний муж ушел. А до этого – когда ушел предпоследний.
– Скоро приеду, – пообещал я. – Уже выхожу Закрой сценарий и больше не читай. Мы все исправим, не волнуйся.
Она так рыдала, что даже ответить не смогла.
– Возьми бокал вина и жди.
– Ла… ладно.
Я вызвал шофера. Могу и сам водить, но это больно. Эрни с его женой Сандрой, домоправительницей, жили в гостевом домике. У обоих ахондроплазия.
– Мистер Тенлер? Что случилось? Все ли с вами в порядке? – разволновался Эрни.
Хорошие они люди, но все же я не позволял нашим отношениям выйти за рамки субординации – как раз на случай такого вот полуночного вызова.