– Я разберусь.
Остановившись у вольера с верблюдами, Белл позвал Коула. Тот подошел к нему с лопатой в руках. От него несло ромом.
– Да? – По тону стало понятно: Коул знал, что назревают неприятности. Взглянув на заключенного через прутья клетки, Белл заметил в его глазах что-то агрессивное. Что-то львиное.
Белл объяснил, что нужно делать.
Коул положит лопату.
Не будет ни с кем разговаривать.
И уйдет через задний вход. Немедленно.
– Значит, я попал, – сказал Коул.
Белл покачал головой:
– Ты позвонил и сказал, что заболел, вот и все. Ничего больше.
Белл знал, что обязан уволить провинившегося. Так почему же он этого не сделал?
Что ж, тут все понятно. Он скажет Коулу, чтобы тот выметался к чертовой матери и никогда больше сюда не возвращался, а Коул пойдет к начальнице зоопарка и скажет: «Знаете, а я пил с Беллом виски на крыше в рабочее время».
– Я попал, – повторил Коул и покачнулся.
Белл нахмурился. Долгое время они молчали, затем Коул прошептал:
– Я не вернусь в тюрьму Не вернусь.
Белл вывел его из зоопарка.
– Приходи завтра, – напутствовал он. – Трезвым.
Коконы пролежали ровно четыре недели. А затем, когда Белл вошел в заднюю комнату, он услышал звук множества гаснущих электрических лампочек. Долгое время он просто стоял и смотрел. В террариумах кишела странная новая жизнь. В каждой из стеклянных коробок, казалось, жили абсолютно разные существа. Странные осы и создания… не похожие на ос. Безымянные создания. Одни крупнее, другие мельче. Одни с крыльями, другие без. Все – красные с черным.
– Невозможно, – пробормотал Белл. Они не могли являться одним и тем же биологическим видом.
В первую очередь, почти инстинктивно, он захотел позвонить в университет. Но вспомнил их ответ о роющей осе. К черту университет.