Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов ,

Он решил превратить это в эксперимент. Стащил стикеры из комнаты персонала и наклеил их на каждый из шести террариумов. На каждом он написал по одному слову.

Личинок, помеченных как «фрукты», он кормил фруктами. Личинок с пометкой «мясо» – ломтиками мяса. А тех, кто получил метку «контрольные», – различной пищей.

Личинок со стикером «холод» он кормил так же, как и «контрольных», но каждый день оставлял на один час в холодильнике, пока сам занимался рутинной работой. Часа не хватило бы на то, чтобы их убить, а вот на их физиологию это вполне могло повлиять. Они росли медленнее своих соседей.

Если эти насекомые действительно способны адаптироваться к окружающей среде, Белл проверит, насколько далеко они смогут зайти. Увидит, только ли рацион влияет на их адаптацию.

Личинки с меткой «жара» жили в маленьком террариуме, стоявшем на полу у обогревателя. Белл дотронулся до стекла – на ощупь оно оказалось горячим. Температура определенно оказывала влияние на личинок, но они тем не менее продолжали расти, с каждой неделей увеличиваясь в два раза.

Жителей террариума, помеченного стикером «падаль», Белл кормил остатками крыс, которых приносили от беркута. Эти личинки оказались самыми интересными. Пробираясь в мертвую крысу, они выедали ее изнутри.

Чарлз Дарвин верил в Бога до тех пор, пока не изучил паразитирующую осу Ibalіа. В своих заметках он писал: «В мире слишком много страданий. Я не могу убедить себя в том, что благодетельный и всемогущий Бог создал бы ос, питающихся изнутри живыми телами гусениц». Особенно мерзким Дарвин нашел тот факт, что личинки пожирали живую ткань постепенно и вся их трапеза длилась целых три года. При этом они до последнего сохраняли жизненно важные органы, как будто хотели продлить страдания носителей возможно дольше. Дарвин не мог вообразить Бога, сотворившего это.

А Белл мог.

Он подумал о механизме перезагрузки. Вообразил единственный вид с множеством фенотипов, уже закодированных в геноме, – целый каталог взрослых форм. Достаточно лишь толчка – и существо становится на один из возможных путей.

– Может, они, как слепые пещерные рыбы? – предположила как-то вечером Шона.

Он следил за ее лицом, пока она смотрела через стекло.

– В ДНК пещерных рыб есть большинство необходимых генов для развития глаз, – произнес Белл. – Все, что нужно для хрусталика, сетчатки и века, все гены, кроме одного важного ингредиента, который запускает сам процесс возникновения глаз. Но если скрестить две популяции слепых рыб, могут получиться рыбы с глазами.

– Это нелогично, – сказала Шона.

– Логично, если слепота рецессивная, а популяции слепы по разным причинам.

– Но ты же говорил, что эти штуки не спариваются.

Белл, погрузившийся в свои мысли, проигнорировал эту фразу.

– Или они похожи на стволовые клетки, – продолжил он, – каждая из которых содержит гены для нескольких видов тканей, а затем, со временем, выбирает свой путь.

Он наклонился и постучал пальцами по стеклу.

– Как ты думаешь, откуда они появились? – спросила Шона.

– Наверное, завезли вместе с фруктами. С бананами. Из Центральной Америки. Я не уверен.