Стратегия оборотня

— Поставьте здесь свой отпечаток. А теперь руки за спину. Уже этого хватит лет на двадцать, но после анализа действия этих диодов срок может возрасти.

Я не отвела бластер, пока на него надевали наручники — на руки и ноги, усиленные, под давлением. И он будет под прицелом, пока не окажется в камере. Обычные меры безопасности при задержании оборотней.

Один из офицеров хлопнул меня по плечу и пообещал, что это обязательно отметят в моем личном деле, хотя мое поведение, мягко говоря, ему не совсем понятно. Для первокурсника — отличная галочка. Они уже выходили из аудитории, когда я наконец-то отвела онемевшую руку, а место, куда вдавливалось дуло, невыносимо заныло. Или это в груди заныло? Какой-то невообразимой тоской. Наверное, я тоже ощущала каплю его эмоций — все еще остатки реакции. Тай нравился мне, иногда до безумия нравился, но я гордилась собой, ведь все сделала правильно. К тому же удалось не допустить огласки — она точно не нужна. Как не нужна паника среди курсантов или еще больше страха перед сару. Я гордилась собой, но мешком осела на пол, пытаясь собраться с мыслями.

Теперь надо только ждать. Эрк сообщит отцу, а тот сделает все возможное и невозможное, чтобы эта история осталась в прошлом человечества. Когда-нибудь ее, возможно, включат в курс новейшей истории. А мне оставалось только шепнуть в бесконечную, немую пустоту:

— Служу во имя порядка.

Глава 24

Я ждала на стоянке, вглядываясь в каждый садящийся перевозчик. Хоть мы все три недели и общались с Эрком то текстовыми сообщениями, то по видеосвязи, но мне не терпелось увидеть его лично. И вот, наконец, он выпрыгнул из одного — перевозчик еще и заземлиться не успел — и рванул ко мне, мгновенно заключая в объятия. Я была счастлива. И была рада, что счастлив он.

Шли медленно, постоянно останавливаясь и целуясь. Тренер Кунц будет зверствовать, что я пропустила тренировку, но плевать. Я готова потом и тридцать километров пробежать ради встречи со своим бывшим и будущим парнем. Эрк уже по третьему кругу повторял то, что мне уже было известно, но я никогда не устану слушать:

— Проверки идут во всех академиях. Тайно, конечно, чтобы не допустить паники. Пока действие диодов не раскрыто, но отец уверен, что ученые справятся. Даже если невозможно будет отменить, мы с тобой все равно остановили распространение заразы! Теперь уже эти сволочи не смогут развернуться! Кстати, — он схватил мою руку и поцеловал пальцы, — а где желтая нашивка на твоем рукаве?

— Не дали, — вздохнула я. — Если бы я самолично его скрутила, а так… Это же было чистосердечное признание! Полицейские и сами ничего не поняли!

— Им и не надо понимать! — рассмеялся Эрк. — На следующей неделе отец явится сюда и заберет этого Тая-Мика. Тогда и выбьет из него все ответы. Но для остальных его личность засекречена. Представляешь, что бы началось, если бы все узнали, что сам сын генерала Линкера… не просто жив, он получил легальный статус и ходил среди нас!

— Представляю, — согласилась я. — Новая волна протестов против оборотней бы началась. Охота на ведьм. Это никому не нужно, я согласна с командором. Оборотни — наши союзники, а вычищать надо только тех, кто заслужил. Даже Рисса не понимает, куда он подевался!

— Консул Май-Ли теперь в курсе ситуации. И он, мягко говоря, в ужасе. Сейчас он отправил дочери других телохранителей, которых проверили на тысячу раз. И хорошо. А Риссе необязательно знать.

Да, Рисса до сих пор в недоумении. Она допрашивала меня, но я ничем не могла ей помочь. Я объяснила только, что призналась «Мику» в отсутствии чувств и что снова хочу быть с Эрком. Отъезд самого Эрка списали на личную драму, ему не хотелось видеть меня и надо было остыть. Даже Триш и Одир оставались в неведении. К сожалению, несколько курсантов видели полицейских в академии, но то ли Рисса с ними не была дружна, то ли не связала с арестом своего охранника.

Она не унималась. Проходила неделя за неделей, а она все поднимала эту тему — неужели профессиональный телохранитель мог так сильно в меня влюбиться, что разбитое сердце помешало ему работать дальше? Триш очень заинтересовалась этим вопросов, пришлось и ей врать, что случилась небольшая интрижка, вызвавшая расставание с Эрком, но закончившаяся так же внезапно, как началась. Подруга не разговаривала со мной два дня — за то, что молчала. Но потом сдалась. А уж теперь, когда вернулся Эрк, который об этой интрижке и знать бы не должен, при нем уже никто не осмелится поднять этот вопрос. В общем, Тай Линкер был успешно вычеркнут из нашей общей биографии.

Эрк сжал мою ладонь:

— А тебе не жаль? Скажи честно, я пойму. Ведь он в самом деле бесконечно любит тебя. Наверное, это сложно осознавать.

— Не жаль, — соврала я. — Пусть сгниет в тюремном квадрате или там, где будет держать его твой отец.

На самом деле я не могла об этом не думать. Тай мне не снился — незачем. И мне так было проще. Но и забыть его так сразу не получится. Кто знает, если бы мы не оказались по разные стороны баррикад, то вполне могли просто встретиться и понравиться друг другу… Была бы я тогда влюблена в Эрка? Смогла бы плюнуть на то, что связалась с оборотнем — а такому мама бы не обрадовалась? Нравился бы он мне, если бы не был злом вселенского масштаба? Я осознанно не задавала себе этих вопросов. А если они самовольно и всплывали в разуме, то никогда не отвечала. И напоминала себе, сколько бед он натворил — даже не мне, другим. Если действие диодов обратить невозможно, то скорее всего всех курсантов, подвергшихся такому воздействию, по распределению отправят или в полицию, или во внутреннюю армию — это еще в лучшем случае. И, вполне возможно, даже не объяснят причин. Столько загубленных карьер, столько, может быть, сломанных судеб… Но чаще всего вспоминался тот момент, когда Тай выбил диоды из моей руки. Я не хотела знать причины.

Эрк продолжал: