Я теперь не замечала ни нашей наготы, ни его безупречной привлекательности. Только смотрела в янтарные глаза с вертикальными зрачками с утекающей надеждой:
— Если бы ты любил меня, то никогда бы подобного не посоветовал…
— Я люблю тебя, Дая.
Я проснулась. Ни один разумный современный человек не стал бы обдумывать сновидения. Ведь каждому известно, что во снах человек общается сам с собой, просто мозг подкидывает ему разные образы. Все мои мысли и сомнения вот такое отражение и нашли…
И все же, когда с самого утра меня привели на допрос, я каким-то неведомым образом перестроилась. Не спросила ни о судьбе друзей, не поинтересовалась, что обнаружили по тому адресу во время рейда, а заявила:
— Я требую импульсного допроса.
Женщина за столом вытянулась, а потом покачала головой. Мужчины тоже уставились друг на друга, явно не готовые к подобному. И потом один из них, который еще позавчера выглядел непробиваемым истуканом, наклонился и сказал неожиданно мягко:
— Это… глупое решение, курсант Джисс. Вам не грозит ни смертная казнь, ни слишком длительный срок. Ваше преступление серьезное, но риск не оправдан. А приятели ваши отпущены после вашего же заявления, ради них точно не стоит…
Наверное, я отчаялась. Как тот самый парнишка, у которого погиб брат, после чего он не мог собраться и стал жертвой преступников. Который был готов уже на все, лишь бы это прекратилось, лишь бы стало хоть чуть по-другому, и именно тогда он согласился прицепить неизвестные диоды к своей башке. Я ощущала себя точно так же, и потому тихо повторила:
— Я требую импульсного допроса.
Женщина тяжело вздохнула. Мужчина выпрямился и развел руками:
— Тогда нам не о чем вас спрашивать. Сейчас мы вам обязаны предоставить документы, где перечислены все возможные последствия, и дать три дня. Поставьте свой отпечаток здесь, — он протянул планшет, а у меня, к удивлению, даже рука не дрожала. — Надеюсь, вы в курсе, что в следующие три дня имеете право отменить свое решение? — я кивнула. — Возьмите документы в свою камеру и можете идти.
Я встала и направилась к двери, за которой меня ожидала надзирательница. А он окликнул:
— Курсант Джисс, я сейчас не как офицер говорю, а как отец двух дочерей. Подумайте хорошенько. Вас выпустят максимум в сорок — вся жизнь впереди. А сейчас вы принимаете решение на эмоциях, как подросток.
Я не обернулась. В камере кинула документы на пол, даже не взглянув в них. Возможно, что блондинчик дал и не такой уж плохой совет — я выторговала себе целых три дня! И даже в самый последний момент могу отказаться. А вдруг за эти три дня Эрк все же что-то придумает? Или я сама найду слова убеждения? Три дня — это почти бесконечность, по сравнению с «прямо сейчас». И только в третий день я подниму документы с пола и тогда уже подумаю о следующем шаге.
Почти весь день пролежала на кушетке, пялясь в черный потолок. На самом деле я впервые очень захотела уснуть и увидеть своего «любимого» — впервые осознанно хотела этой встречи. Может быть, он даст еще какую-то подсказку? Но в груди давило так сильно, что я не смогла даже задремать.
И уже поздно вечером к решетке подошла надзирательница — уже другая. Эта была высокой и говорила заметно строже:
— Встать и за мной.
Я подчинилась. Наручники она не стала надевать, но здесь у меня все равно не было шансов вырваться — тресну ее и заработаю еще двадцатку лет сверху. Так себе развлечение.
Она снова привела меня в допросную, где ожидал только один из знакомых офицеров. А как известно, нельзя допрашивать подозреваемых в одиночку — тогда появляется возможность выйти за рамки должностных обязанностей. Потому я застыла в дверях. Но он устало глянул на меня:
ebooksa