Когда теле- и радиоканалы взрывает новость о том, что высокопоставленный гвардейский чин был жестоко зарезан в своем доме вместе с женой, тремя детьми и пришедшей в гости тещей, я набираю номер Форда Тассо, надеясь, что он все еще сидит во Дворце, а не наносит ответный удар.
Раздается только один гудок, и Тассо начинает орать в трубку прежде, чем я успеваю сказать хоть слово:
— Лучше сразу подготовься, как будешь объяснять все это, Алжир.
— Это не моя вина.
— Но ведь ты командуешь Змеями, разве нет?
— Они исполняют приказы Паукара Вами, а не мои. Я впервые сам узнал об этом из теленовостей. Я делаю все возможное, чтобы отозвать их.
— А чего ты хочешь от меня? Чтобы я сидел здесь, плевал в потолок и ждал, пока ты разрулишь всю эту бодягу? Знаешь, сколько человек убеждают меня стереть тебя с лица земли, как самонадеянного выскочку, которым ты и являешься?
— Могу себе вообразить. — Я невесело усмехаюсь.
— Я отражал их атаки, потому что сначала сам хотел разобраться с тобой, убедиться, что ты не был возведен на престол некими подлыми ублюдками, замаскировавшимися под Змей.
— Я действительно поставлен командовать, — кричу я, — но подлыми ублюдками внутри организации. Здесь рулят священники. Не знаю, что они затевают, но, похоже, хотят, чтобы вы и Даверн атаковали восток — что является веской причиной не делать этого.
Тассо тяжело вздыхает:
— Ты слишком много хочешь.
— Я знаю. Но если вы отправите войска, то будете играть на руку виллакам. Тяните с отправкой войск. Дайте мне время. Прошу вас.
Несколько секунд он молчит. Десять. Пятнадцать. Наконец:
— Я хочу послать кое-кого обговорить это с тобой.
— Кого?
— Франка.
— Когда он может быть здесь?
— Он с войсками в городе. Вернется не раньше полуночи. К тому времени, как я отправлю его… Что скажешь насчет трех часов ночи?
— Отлично. Скажите, чтобы он шел по Блесстер-стрит. Там его будет ждать моя охрана.