— Как давно ты здесь?
— Пару недель. Раз в несколько дней я тайком убегаю домой, но…
— Твоя мать знает об этом?
— Нет, конечно.
Он собирается с силами и прямо смотрит мне в глаза.
Я хочу спросить его, что он думает о том, как прореагирует Фло, если узнает, но потом вспоминаю, кого я должен изображать. Я делаю шаг в сторону от Дрейка:
— Скажи мне, почему ты здесь, парень? Что привело тебя в это печально известное логово воров… в эту пользующуюся дурной репутацией выгребную яму?
Разлается общий радостный смех. Но Дрейк крайне серьезен:
— Я хочу защитить свою мать, сэр.
— Каким образом?
— Хочу научиться сражаться. Город накануне волнений, но нет никого, кто бы защитил нас, кто бы поднялся против войска проклятых клуксеров.
— Проклятые клуксеры, — как эхо, повторяют некоторые Змеи.
Я останавливаю шум поднятием руки.
— Продолжай, — киваю я Дрейку, — говори так, чтобы все могли слышать. Как будто ты хочешь, чтобы слышал не только я, но и эта толпа.
— Змеи будут защищать своих родственников и друзей, — серьезно говорит Дрейк. — Мы разобьем гвардейцев, клуксеров и всех, кто угрожает тем, кого мы любим. Мы будем контролировать банды. Мы вернем в город мир и порядок и вышвырнем всех, кто сунется к нам!
Он выкрикивает последние слова, и они сопровождаются одобрительным гулом. Я жду, когда он смолкнет, и резко спрашиваю:
— А потом?
Дрейк растерян:
— Сэр?
— Что ты сделаешь потом, когда улицы станут твоими? Вернешься к своей матери? Или снова скроешься под землей?