Слушатель

— Да, — сказала она. — Мне нужен только один. Другой… я собираюсь позаботиться о нем, как только туда заберусь… и спасибо, что наглядно показал мне насколько эти ступеньки хлипкие. Думаю, мне просто придется найти обходной путь.

— Ты с ума сошла? — спросил он и тут же пожалел об этом. — Я нужен тебе! Ты не можешь просто оставить меня здесь!

— Верно, — согласилась она.

Партлоу услышал щелчок револьвера .45 калибра. Его рука потянулась к своей кобуре, но он знал, что не успеет достать пистолет вовремя, и она застрелит его, как только он двинется.

— Послушай, — сказал он, и его голос дрогнул, — пожалуйста. Мы же через многое вместе прошли. Я делал все, что ты говорила… и все получилось, в том числе благодаря мне. Я ни разу не облажался, Джинджер. Без меня вы с Донни не смогли бы провернуть все это. Ты знаешь, что это правда! Послушай… Я вылезу отсюда сам… Я встану и пойду… мы возьмем ребенка… ты сама выберешь, какого именно… и мы вместе поедем в Мексику. Слышишь меня?

Пока он говорил, его левая нога устойчиво стояла на обломках, но правая совсем его не слушалась. Он почувствовал, как слезы жгут ему уголки глаз, и подумал — объятый страхом — что она терпеливо ждала случая убить его, так же, как выжидала, чтобы покончить со старым Доком. Ты подошел мне по всем параметрам и попался в нужное время, — сказала она ему, казалось, давным-давно.

Теперь он понял, что больше не подходит под ее параметры, и его время истекло.

— Мексика, Джинджер! — отчаянно проскулил он. — Вот куда мы отправимся со всеми деньгами, о которых можно только мечтать! Мексика… из всего этого дерьма — вот куда мы отправимся!

— Вот твоя Мексика, — тихо сказала она и нажала на курок.

Партлоу увидел, как пламя вылетает из дула револьвера .45 калибра. За мгновение до того, как его мозги вылетели из затылка, он ощутил не вонь горелого пороха, а горьковатый запах гнилых персиков.

Женщина, которую он знал как Джинджер ЛаФранс, быстро спустилась вниз, под сломанную лестницу, и достала пистолет .38 калибра из кобуры мертвого мужчины. На ее лице с глазами цвета шампанского напрочь отсутствовали эмоции. Она выбросила свой револьвер, ставший простым балластом из-за того, что в нем закончились патроны. Затем она поднялась обратно, выпрямилась и с фонарем осмотрела остатки шаткой лестницы. В ее середине зияла огромная дыра, куда провалился ныне покойный Партлоу. Она пришла к выводу, что должен быть другой путь наверх, и, отступив от лестницы, двинулась влево, пробираясь через нагромождения прогнивших балок и листов жестяной крыши, которую сорвало штормом и накренило набок.

Ей пришлось взбираться на второй этаж по обломкам досок. Наверху ее фонарь осветил очищенную от мусора площадку — должно быть, бывшую парковку — пол которой был одного уровня с настилом пристани. Огромная часть крыши сползла почти до пола и наполовину нависала над той стеной, где должна была быть другая дверь. И она там была, только немного заваленная мусором. К тому же, прямо под линией съехавшей крыши виднелось два прямоугольных окна по обеим стороны от дверного проема — оба без стекла, но слишком узкие, чтобы даже детские тела могли сквозь них протиснуться. Свет выхватил на стене плакат «Наслаждайся кока-колой», который пережил удар шторма вместе с комнатным термометром, который представлял собой нарисованное изображение прыгающей рыбки, испещренное несколькими дюжинами пулевых отверстий — видимо когда-то, это было популярное место для стрельбы по мишеням.

Джинджер немного отодвинула листы жестяной крыши — осторожно, чтобы они не ударили ее по голове — и открыла отверстие, где была дверь. Она осветила лучом фонаря внутреннее пространство следующей комнаты и увидела, что та в основном осталась целой. Однако стоило быть осторожной: хотя пол и стены все еще держались, они почернели от плесени и сочились дождевой влагой, которая попадала сюда через потолок, оставшийся без крыши. Ее фонарь не нашел детей, но она была уверена, что они все еще в здании. Ей казалось, что она чувствует запах их страха, как остроту прогорклого вина.

Ее глаза сверкнули в свете фонаря. Войдя в комнату, она почувствовала, как под ее весом прогибаются обветшалые и сгнившие от сырости доски пола. Она держала пистолет у бедра, но была готова использовать его в любой момент.

— Ну что ж, детишки, — сказала она с натянутой полуулыбкой. — Идите к мамочке.

25

— Нилла, — прошептал малыш Джек, — по моей шее что-то ползет!

Она шикнула на него. Что бы это ни было, это не могло быть хуже того, что сейчас вошло в соседнюю комнату и приказало им «идти к мамочке».

Они прятались в ванной, по размеру сопоставимой с чуланом в их собственном доме. Они нашли дверь в нее, осторожно исследуя руками стены той, первой комнаты, в которую они попали со смотрового крыльца и где обнаружили, что часть пола там провалилась, оставив вместо себя лишь ободок торчащих обломанных досок. В потолке ванной комнаты зияла большая дыра, открывающая вид на ночное небо, а пол был затоплен стоячей водой.

Дверь оказалась перекошена, но Нилла смогла закрыть ее, навалившись на нее плечом, после чего, поработав кончиками непослушных пальцев, сумела задвинуть и щеколду. Затем она сказала маленькому Джеку сесть под раковину, а сама заняла позицию, сев спиной к унитазу и упершись обеими ногами в дверь, согнув колени.