Слушатель

Пятничной ночью Кертис рассказал ей о том, что дочь мистера Крэбла была убита, просто потому что Ол Крэб и его отчаяние накрепко засели в разуме Кертиса, и ему необходимо было поделиться этим хоть с кем-нибудь.

— Немного лучше, — ответил он. — Он вернулся на работу, но скоро он поедет в Чикаго. Послезавтра. Ему обеспечили билеты туда и обратно.

— Это приятно слышать.

— Да. Что забавно… мистер Крэбл проработал на железнодорожной станции почти всю свою жизнь, но это будет только третий раз, когда он сам поедет на поезде.

— А ты? Ты ездил на поезде когда-нибудь?

— Нет, — ответил Кертис. — Никогда.

— А мы ездили несколько раз. Я и моя семья. Мы были в Нью-Йорке в прошлом году.

— Ого. Вполне возможно, я даже нес ваш багаж.

И снова на время повисло молчание, но Кертис все еще чувствовал силу ее присутствия, это напоминало легкий электрический разряд, вибрирующий в его голове. Затем она произнесла:

— А ты узнал бы меня, если бы увидел?

— А ты — узнала бы меня?

— Я не уверена. Наверное, нет.

— Со мной так же. Так ты, значит, была на станции Юнион со своей семьей? Если так, и я вас видел, то я тебя не узнал.

— Это просто сумасшествие, — сказала она. — Говорить вот так… и знать кого-то, но совершенно при этом не узнавать его при встрече.

— Это загадка, с этим я согласен, — отозвался он. — И это наша загадка, не находишь? Загадка таких, как мы.

— Да.

Кертис снова услышал гром — на этот раз немного ближе. Она ушла? Нет, присутствие все еще ощущалось.

— У меня есть и другая загадка, — сказала она, — она касается моего папы.

— А что с ним?

— Он… — некоторое время она не продолжала, как будто пыталась решить, посвящать его в свои личные дела или нет, но Кертис знал, что, в конце концов, она это сделает, потому что в эту дождливую ночь ей явно требовался слушатель. — Его что-то беспокоит, — наконец, продолжила она. — Что-то плохое. Я и раньше видела, как он волнуется… он много волнуется из-за работы, но… на этот раз все по-другому. Я сказала маме об этом, и она ответила, что тоже это видит, но она думает, что дело в… ну… в работе, в общем. А я думаю, дело в другом, Кертис. И есть… есть еще кое-что.