— Что ж, значит, я ошибся, — ответил он, хотя помнил, как рассказывал ей эту историю. — Я просто пытаюсь сказать, что… жизнь полна загадок, и только Господь знает на них ответы. Мы не можем проникнуть за завесу тайны. Я не знаю, как я делаю то, что делаю. Это просто выросло вместе со мной — вот, что я только могу сказать.
— А тот, с кем ты разговариваешь… этот человек просто ловит твои мысли, или он пытается отвечать? Или он игнорирует их?
—
— Боже, помилуй, — пробормотала Орхидея. Она уже перестала слушать сына и целиком погрузилась в любование переливами похожих на бриллианты граней у основания бокала. — Хрусталь из Уотерфорда[29], — сказала она. — Его подарил моей бабушке один джентльмен из Англии много лет назад. Он перешел ко мне в качестве свадебного подарка от моей мамы. Тебя назвали в его честь — Кертис
— Понимаю, — сказал Кертис.
— Что ж… если белые люди узнают, что ты умеешь общаться мыслями… тебя самого запрут в музее, — сказала Орхидея. — Они вскроют твою голову инструментами из своих чемоданчиков, потом извлекут твой мозг и порежут его на кусочки, чтобы изучить. Вот, что делают белые. Извлекают что-нибудь и изучают. А потом разрушают.
— Я буду держаться подальше от музеев, — ответил Кертис, позволив себе легкую улыбку.
— Они отнимут тебя у меня, если узнают об
— Да, мэм.
— И послушай… я думаю, нам надо перебраться на ферму. Проводить больше времени с Ма и Па. Может быть, перебраться туда, к ним, с концами. Одному Богу известно, как мне не хочется бросать этот дом, но… возможно, время пришло.
— Я думаю, это может быть хорошей идеей. Для
— Таскать багаж весь день?
— Я помогаю людям, — ответил он. — Я помогаю им добраться из точки А в точку Б и обратно. Вот, что я делаю.
— Ты говоришь так, будто это что-то хорошее.
— Для меня — да, — твердо ответил он.
Орхидея тяжело вздохнула.
— Железноголовый, — пробормотала она. — Прямо как твой отец.
— Я считаю это комплиментом. Поэтому, приму его с радостью.
— Тогда продолжай в том де духе. Ни больше, ни меньше.
Он остался с ней еще на пару минут, поправляя одеяла и помогая ей устроиться удобнее, чтобы можно было уснуть. И вдруг она схватила его за свободную руку и прижала ее к своей щеке.