— Нет.
— Давно он умер?
— Двадцать лет назад. Какое это имеет значение? Пытаешься внушить мне, что ничего ужасного не произошло? Спасибо, конечно, только…
— Отвечай на мои вопросы, пожалуйста! Чего хотел Харитон Романович?
— Какая разница? Я не желаю вспоминать свой бред! Он… он… голову закручивал, как болт…
Катя совершила попытку снова впасть в ступор: расширила глаза, уставилась в одну точку. Но Антон был начеку:
— Не смей отключаться! Самое лучшее тебе сейчас поплакать. Давай порыдаем, а? Господи, воля твоя, думал ли я, что стану уговаривать тебя пустить слезу? Все с ног на голову!
— Плакать не хочется, — вздохнула Катя. — Это так ужасно, что даже нет слез. Мне себя очень жалко, а еще больше — тебя и тех минут, которые мы бы прожили вместе, праздников и будней. Наверное, я была слишком счастлива, чтобы не съехать с ума.
— Девочка моя! Тебе совершенно не в чем винить себя. Дело обстоит… проще и сложнее… с точки зрения здравого смысла абсурдно, но этот абсурд тебе придется принять за реальность.
— Думаешь, меня вылечат?
— Да, через полчаса. И эскулапом выступлю я сам, но вначале мне надо выпить немного коньяка. Тебе не предлагаю спиртное, только молоко или сок. Потом объясню почему.
— Надо пол подтереть, — неуверенно проговорила Катя и показала на лужу.
Отлично, подумал Антон. Мелкие хозяйственные заботы отлично привязывают к жизни.
Помощи Кате он не предложил, пусть сама шваброй орудует в терапевтических целях.
Проснулась бабушка, ее покормили, сводили в туалет. Катя действовала как автомат, не увидела, что Антон дал бабушке двойную норму «лекарства», чтобы не мешала и крепко спала.
Они сидели на кухне. Катя мерзла, надела два спортивных костюма. Антон тянул коньяк, предупредил:
— Сразу договоримся, что ни ты, ни я не сумасшедшие, никто никого не заразил. Шизофрения и паранойя не педикулез, со вшами не передаются.
Ментально мы совершенно здоровы, хотя последнее замечание похоже на уверения психа. Просто слушай меня и не делай выводов, пока. История началась несколько месяцев назад. Я возвращался вечером домой. Шел дождь, я сокрушался, что новые ботинки пропадут. У парадного гуляла соседка, мы поздоровались. Я зашел в подъезд и вспомнил, что соседка давно умерла. Решил, что обознался. Но дома меня ждали открытия, одно чуднее другого.
Антон не стал рассказывать, как в панике звонил Лене, умолял приехать. Сразу перешел к явлению родителей, своему потрясению и аналогичным Катиным подозрениям в сумасшествии, которые постепенно отбросил. Антон подробно описал свою странную жизнь с усопшими мамой и папой, как помогал челобитчикам с того света в незаконченных земных делах… Он говорил долго, Катя не перебивала. Когда он замолчал, Катя призналась:
— Если бы все это я услышала от другого человека, не от тебя, я бы решила, что он…
ebooksa