— Но ты-то свое отвонял. Тебя уже черви съели.
У них нередко случались подобные неаристократические беседы. Боря понимал, что кипятится понапрасну, что Харитону в удовольствие лишний раз исторгнуть желчь, но ничего поделать не мог, только давил на самое больное: ты труп, а я пью чай и баб имею.
— Хватит базара! — первым пришел в себя Боря. — Что с моей дочерью?
— Говорю же, не знаю! И никто не знает.
— А боги?
— Помолись им, спроси! — издевательски усмехнулся Харитон Романович.
— Слушай внимательно, покойник! Или ты сейчас мне объясняешь все про дочь, или я с тобой больше дела не имею.
— Без нас ты ноль!
— Уже не ноль! И неплохо проживу, знаю. А вы — к едрене фене! С феней на небесах или в кочегарке, где вы там обитаете, и ведите беседы.
Харитон Романович любил актерствовать, кривляться, от елейного тона переходить к черному мату, от благодушия к сарказму, от высоких размышлений к похабному цинизму. Наверное, настоящим (насколько настоящим мог быть мертвец), искренним он выступал в темной фазе, когда пульверизатором разбрызгивал вокруг яд. Но теперь испугался — увидел, что Боря не шутит. Заюлил, как трусливая собака, которой наступили на хвост.
— Не знаю, голубчик! И поклясться нечем. Ну не жизнью ведь, ха-ха. И слов не подобрать… вот, например, амфибия. Она и в воде и на суше дышит… нет, не то… Переводчик? Есть два народа, два языка, а третий как бы переводчик… нет, опять мимо! Ну, не знаю! — Харитон почти верещал.
— Поставим вопрос по-другому. Что угрожает моей дочери?
— Насколько я информирован, ничего, кроме детских инфекций, вроде ветрянки.
— Сколько она проживет?
— Понятия не имею. Биологически — за сотню лет, но пьяного водителя, который может задавить ее на улице, извини, остановить не могу.
— Пьяных водителей не будет, — решительно заявил Борис. — К Кате могут прийти покойники… даже… например… мама?
— Пока твою дочь не… пока она… слово забыл, вылетело, из-за редкого употребления. Девственна! Вот! Пока она в девах, бояться нечего.
— Такой она будет всегда.
— Ну да! — ухмыльнулся Харитон Романович. — Как же! Любящий папочка думает, что его доченька всю жизнь будет в куклы играть. Не зеленей, спокойно! Мы и так много времени потеряли, тебе скоро спать. Эх, что может быть лучше сна после тяжелого дня? Постельная утеха — это ведь не про баб или не только про них.
— Короче!