Когда женщина отошла, Шини, оглянувшись, произнес:
— Поехали отсюда. Я уже охрип, а деньги не умещаются в кармане.
— Поехали, — кивнул Аквист. — Ты еды купил?
— Какое там! Мне не дали даже подойти к лотку, где лепешки с мясом продаются!.. Заводи мотик, смотри, вон еще две прутся!..
— Ой, дорогие греваны, погодите, не уезжайте! Вы с какого монастыря будете? — раздалось им вслед.
Аквист крутанул вариньер, и мотик, отчаянно стрекоча моторчиком, унесся прочь с площади, оставив позади себя клубы пыли и двух рассерженных отсутствием не случившейся благодати женщин.
Фадана и компанию они очень удачно поймали на подходах к селу. Увидев пикап, Аквист соскочил с мотика и кинулся ему навстречу, размахивая руками, и крича:
— Стойте! Стой, Бакли!.. Не надо туда!
Бакли остановил пикап посреди дороги, приоткрыл окно, и сердито осведомился:
— Ты рехнулся, что ли? Чего случилось?
— Не надо ехать в это село, там полная труба, — начал объяснять Аквист. — Фадан, ты слышишь? Туда нельзя!
— Почему? — удивился Фадан, выходя из кабины.
— Потому что… вон, погляди. Шини, покажи ему, — попросил Аквист.
Шини подкатил мотик к пикапу, и вытащил из кармана ворох смятых бумажек.
— Там праздник, в селе. В общем, нас обложили местные. Если мы опять туда приедем, мы до вечера оттуда не выберемся.
— А откуда столько денег? — опешил Фадан, сообразив, что ему показывает Шини.
— Говорю же, селяне обложили! То им благословение, то моление, то — то, то — се! Их там толпа здоровенная, село большое, да еще из соседних деревень приехали, видимо. Греванам прохода вообще не дают!
— Так, — Фадан задумчиво потер переносицу. — Бонни, доставай карту. Надо смотреть, куда ехать. Тут, как я понял, пообедать не получится.
Пообедать, к слову сказать, хотелось всем. Особенно Бакли.
— Какое там пообедать, я до лепешек дойти не смог, которые рядом продавали, — посетовал Шини.