Насмешники. Дело в шляпе

* * *

От автобуса с греванами удалось отделаться только через час — те хорошенько поели, отдохнули, и лишь потом стали собираться в путь. Фадану пришлось писать на бумажке, что они сейчас не поедут, потому что им нужно хорошенько остудить двигатель машины, и только после этого братья, великодушно предлагавшие помощь, от них отстали.

Когда шум автобуса, наконец, стих вдали, Бонни, до этого момента с трудом сдерживавшаяся, сорвала с себя греванскую шапочку, и что есть мочи завопила:

— Толстая?! Нос пимпочкой?! Огромные сисяндеры?! Да я их поубиваю всех!!! Да я им!.. Да я!!!

— Не кричи, — примирительно сказал ей будущий неуязвимый кадавр. — Ну, подумаешь… глупости всякие слушать — оно надо?

— Если я такой потрошитель, то пусть готовятся, суки, — зло начал Бакли. — Распотрошу на хрен! А потом машиной перееду, и ноги переломаю!..

— Слушай, Фадан, а чего ты молчишь? — с усмешкой спросил Шини. — Я вот, понимаешь, примеряю на себя роль любовника. Правда, я не сильно себе представляю, как это может быть, потому что… ну, потому что…

— Потому что никто никому ничего еще не предлагал, — галантно подсказал Фадан. — Ты не только любовник, ты еще и охранник, не забыл? Который машет ногами и лезет драться. А я, выходит дело, колдун. Пожилой. Круто, что тут скажешь.

— Вы перестали возмущаться? — поинтересовался Шеф, появляясь рядом с Фаданом. — Всё? Высказались? А теперь я скажу. Радоваться надо, идиоты, а не расстраиваться. Потому что по этим приметам вас могут ловить до скончания века. И никогда не поймают. В общем, ждите еще час, а то и два, и спокойно езжайте дальше. Только лучше, конечно, с греванами так близко больше не контачить. И не останавливаться в местах, которые им нравятся. Тут, конечно, просчета не было, потому что никто из вас не мог знать об автобусе, но на вашем месте я бы начал избегать монастырей, скоплений народу, паломнических гостиниц… словом, тех мест, где могут возникнуть лишние вопросы.

— В следующий раз я остановлюсь где-нибудь рядом с помойкой, — зло пообещал Бакли. — Лучше помойка, чем такое соседство!

* * *

Зарзи закрыл блокнот и отдал его Иту.

— Ну как? — спросил тот.

— Забавно… местами, — ответил Зарзи. — Своим-то дашь почитать?

— Только тут, не дома, — отрицательно покачал головой Ит.

— А почему? Дарья ведь пишет. Ей это будет интересно.

— Дарья меня раскритикует в пух и прах, — рассмеялся Ит. — Она первый рассказ написала в шесть лет, а сейчас, к десяти, пишет так, что ее на цитаты разбирают. Сегодня утром говорили, новый рассказ на всесоюзный конкурс отправлять хотят. А она еще упрямится, мол, не отшлифовала как нужно. Так что не буду я это никому показывать. Ну, здесь побалуемся, и всё.

— По-моему, зря, — пожал плечами Зарзи. — Мне, например, было интересно. Немножко на Коэр похоже.

Коэр — это был мир, в котором родились Зарзи, Олле, и Гел. Окраинная часть Санкт-Рены, полузакрытый мир рауф. Ортодоксальная религия, строгие порядки… впрочем, как почти в любой провинции, рвущейся в столицы. Впрочем, Коэру стать столицей не грозило. Всего восемь серьезных коммерческих транспортных потоков. Не тот масштаб.

— Они все похожи, такие миры, — пожал плечами Ит. — От расы не зависит. Где я только не работал, и везде одна и та же песня. Единый, Триединый, Вседержитель, Небесный… без разницы. Где-то лучше, где-то хуже. У вас, я думаю, всё-таки лучше.

— Не для всех, — вздохнул Зарзи. — Для меня вот хуже.

…В реанимационном зале, где стоял блок, в котором находился Зарзи, свет был максимально приглушен — еще вчера Зарзи сказал, что устал от света. Илья не стал возражать, он просто перевел управление на самого Зарзи. Делай, мол, как знаешь. Тот и сделал. Олле потом потихоньку рассказал Иту, что Зарзи и в комнате, где они живут, постоянно делает то же самое. Не любит яркий верхний свет. Ему неуютно. Говорит, что в операционной оперируют, а не живут…