Стасси озадаченно посмотрела на нее:
– Я не увидела его в списке.
– Его и не было в списке. Я сказала о нем, когда вы уезжали.
Стасси нахмурилась:
– Сказали? Простите, я совсем забыла.
Карен задумалась. Она четко помнила, что сказала об этом Стасси и попросила записать, потому что девушка часто забывала даже о записанных вещах. Это было странно. Она казалась такой сообразительной, но была невероятно забывчива. И это касалось не только вещей, которые ускользали из ее памяти, как теперь с этим яблочным соком. Похоже, она вообще забывала обо всем, что ей говорили накануне.
Хотя это слегка и беспокоило Карен, она ничего не говорила Джо. Боялась, что дело может оказаться в ней самой, а не в Стасси. Иногда Карен отказывалась от обезболивающего даже ночью, но, проведя несколько часов без сна, сдавалась. После этого ее по утрам одолевала сонливость. А вдруг она только воображала, что попросила Стасси что-то сделать?
Девушка подошла к буфету и достала фильтровальную бумагу и банку кофе. В ее походке чувствовалась беззаботная самоуверенность. Действительно, Стасси легко относилась к своим упущениям, когда Карен делала ей замечания. «Этакая детская манера справляться со своей виной», – подумала Карен.
– В магазине было много народу? – спросила она, пытаясь разрядить ситуацию.
– Да, полно, – спокойно ответила Стасси, но лицо ее раскраснелось, словно от жары.
Она наполнила кофеварку водой и поставила две кружки на стол, после чего молча принялась вынимать продукты из сумки.
Если с Джеком Стасси была активной и оживленной, то со всеми остальными вела себя очень сдержанно и редко первая начинала разговор. Что это – застенчивость или чувство превосходства? Карен не знала, но часто, когда они разговаривали, в тоне Стасси сквозила некоторая снисходительность. И Карен испытывала ревность к девушке – не потому, что та хорошо выглядела, а за умение легко обходиться с Джеком. Часто, сильно устав к концу дня, Карен рано ложилась в постель, и ей было слышно, как Стасси купает Джека: плеск воды и хихиканье, когда Джек и Стасси дурачились, а позже через стену доносился голос Стасси, читающей ему на ночь какую-нибудь книжку.
Через пару недель Джо сказал, что Стасси вполне могла бы отвозить Джека в детский сад. У Карен это вызвало опасения. Ее беспокоила забывчивость девушки. Карен боялась, что Стасси забудет остановить машину перед красным сигналом светофора…
Карен несколько раз спрашивала у Джо, как могло случиться, что одновременно зажглись только зеленые огни, и его ответы вовсе не успокаивали. Он бормотал что-то насчет конденсации, создающей подобные проблемы, детально объяснял, что иногда чип может неправильно сработать, выведя из строя цепь. Но каждый раз, бубня обо всем этом и о продолжающемся расследовании дорожного управления, Джо почему-то прятал глаза. Полиция вела расследование, а адвокат начал процесс о возмещении ущерба.
– Гулливер.
Карен удивленно подняла голову. Стасси стояла возле кофеварки, бессмысленно глядя на стену перед собой.
– Вы сказали «Гулливер»? – спросила Карен.
– Я? – Стасси изумленно повернулась к ней. – Я ничего не говорила.
Карен нахмурилась. Она опять плохо спала этой ночью и в конце концов приняла болеутоляющее в пять часов утра. Неужели мозг проделывает с ней такие трюки?
Кофеварка наконец стихла, и над нею поднялись завитки пара. Стасси как ни в чем не бывало сняла с нее резервуар и разлила кофе по чашкам.