— Мистер Чарльз, а шлюпки? — взволнованный моряк даже слегка забыл о субординации.
— Часть шлюпок мы спустили в спешке полупустыми. Я распоряжусь, чтобы они вернулись для спасения оставшихся на борту лайнера людей. Через лацпорт их проще и быстрее загрузить.
«Как ты, интересно, распорядишься, в рупор орать, что ли будешь?» — зло подумал Николс.
Отпустив боцмана, Лайтоллер спустился вниз.
Без особого волнения и цели, больше по вбитой привычке к параграфам корабельного Устава и Британского Кодекса Торгового Мореплавания, пробирался он длинными коридорами. Вот у одной каюты приоткрыта дверь. Он заглянул внутрь.
На растерзанной кровати лежала груда одеял и подушек. Она то и спрятала от глаз офицера бесчувственное тело мертвецки пьяного пассажира, что упал с постели на пол с другой стороны ложа, мечась в алкогольных парах…
— Нет никого, — сказал сам себе Лайтолдер и машинально запер дверь, пойдя дальше.
Через минуту каюту опять огласил храп, но услышать его было некому. Судьба купца первой гильдии Бонивура была решена.
Бросив машинально взгляд в шахту аварийного трапа, Чарльз ощутил вдруг настоящий ужас, какого не переживал давно, увидев, как зеленая океанская вода медленно вползает со ступеньки на ступеньку, и сквозь нее колдовски, зловеще мерцают аварийные светильники…
Посадка в шлюпки продолжалась.
Ожидая своей очереди, люди переговаривались.
Одни жены со слезами целовали мужей, как будто прощаясь, другие с наигранной веселостью говорили какие-то слова, что все будет хорошо.
— Надевайте спасательный жилет, мадам!
— Нет!
— Но его надо одеть.
— Не буду! Он ужасно противный!
— Скорее это последний писк моды!
— Я записалась в парикмахерскую, вот незадача!
— Если я не выживу, передайте это моей сестре, адрес на конверте.
— Вы пессимист, сэр.