И продолжила уже по-русски, ввергнув его в полное изумление.
— Я просто услышала русскую речь и решила… Я вообще думала, что на корабле из русских я одна. Вы ведь русский? А, впрочем, не важно… — казалась, она вздрагивает, как в лихорадке, от пережитого волнения.
— Как вы попали…
— Мое платье похоже на униформу горничных этого левиафана… Я увидела в порту двух девушек и решила попытать счастья… Прошла, повезло…
Вообще-то Юрий спрашивал о том, как она оказалась в его каюте.
И та, видимо, догадалась.
— Дверь была не заперта… Извините…
Видать, забыл закрыть дверь, когда выходил. Он и в самом деле не мог вспомнить, запер каюту или нет, уходя с Лайтоллером.
— Ой, простите, как вас зовут? — встрепенулась незнакомка.
— Ростовцев Юрий Викторович. То есть, для вас сударыня — Юрий…
— Елена. А по паспорту госпожа Кнорринг… Так зовут… звали моего мужа…
— Он немец? — зачем-то спросил стряпчий, машинально проглотив «был».
— Подданный бельгийского короля, хотя какая теперь разница… Его даже не отпели, как самоубийцу…
— Сколько вам лет, Юрий Викторович? — вдруг спросила дама, пока он переваривал это известие.
— Тридцать три… э… — Юрий не мог преодолеть растерянность. — А вам?
Тут Ростовцев спохватился, что задал бестактный вопрос. Но гостья, казалось, не обратила на это внимания.
— Двадцать… три… почти… Вы не простой человек, господин Ростовцев, раз плывете в первом классе на таком корабле? — продолжила она.
— Это не совсем так. Я обычный судейский крючок, даже без диплома. Не закончил, знаете ли, по обстоятельствам, — добавил он, словно извиняясь.
— Ах, вот как!
Повисла пауза.