— Послушайте моего совета, мистер Лайтоллер, — вдруг пришло в голову Юрию. — Не надо никого никуда тащить. Просто пусть мистер Макартур переложит покойного барона в ванну, и принесет из того самого холодильника полсотни фунтов льда. Найдутся ли на «Титанике» какие-нибудь резиновые мешки? Обложите ими барона, этого хватит до Нового Света.
— Да, сэр, — тут же откликнулся Макартур. — Имеются клеенчатые мешки, на шлюпках для продовольствия, Думаю, их будет вполне достаточно, сэр!
— Хорошо, действуйте.
— Что до меня, — продолжил Ростовцев, — то с вашего позволения я сейчас пойду к себе. Мне нужно все записать, обдумать и наметить план действий.
Откровенно говоря, Юрий собирался сейчас прийти и попробовать выспаться, а уже утром на свежую голову определиться с расследованием. Но сыщику положено поддерживать реноме неутомимого и упорного человека, внушать веру в свои силы (хотя сейчас эта вера не помешает и ему самому).
На прощание Лайтоллер вдруг спросил:
— Мистер Ростовцефф, я знаю, что это против судовых правил, но… У вас есть оружие?
— Я обычно не пользуюсь оружием, — качнул головой стряпчий. — Кроме, разве что ума…
Выразительно постучал указательным пальцем по лбу.
— Тем не менее, если потребуется, у нас в оружейной кладовой имеются отличные «смит-вессоны» тридцать восьмого калибра. При необходимости обращайтесь прямо ко мне!
— Благодарю!
…Юрий открыл дверь каюты и вошел, предварительно повернув выключатель. Надо лечь и попытаться поспать. Думать и действовать будем завтра, а сейчас нужно набраться сил.
Он закрыл за собой дверь и только потом обнаружил, что в каюте не все в порядке.
— Эхм… — только и вырвалось у него.
Сидевшая до того в кресле незнакомка поднялась, умоляюще посмотрев на него, и приложила палец к губам.
Он застыл молчаливой статуей, оглядывая ладную фигуру девушки, на секунду задержавшись сначала на изящной округлой груди под темно-синей тканью простого строгого платья, а потом на мягких каштановых волосах. Затем некоторое время созерцал абрис тонких, красиво очерченных бровей, сосредоточив взор на миндалевидных глазах оттенка темного аквамарина, отметил изящные контуры высоких скул и остановился на ее полных розовых губах.
Девушка невольно вздрогнула, и на лице ее появилось странное выражение, совсем непохожее на страх или стыд.
— Что вы делаете в моей каюте, мадам? — наконец, осведомился Ростовцев, обратившись к ней на французском языке.
— В вашей каюте?! — зачем-то переспросила незваная гостья.
Говорила она по-французски правильно, но с каким-то акцентом, который был ему незнаком.
ebooksa