Питерская погода решила меня удивить. Небо голубое, прозрачное, чистое. Ярко, почти по-летнему, светило солнце. Людей, живых и мёртвых, на улицах было столько, будто они вышли праздновать его появление.
Найд, улыбаясь, запрокинул голову, глядя вверх. Сказал:
– Вот я это так люблю…
Бедренец несколько секунд смотрел на него, потом поднял руку, глянул на свои старые механические часы.
– Денис, я должен заняться отчётом. Я постараюсь сделать всё максимально быстро, чтобы успеть проводить вас.
– Да уж надеюсь, – сказал я. – Давай, анализируй.
Михаил кивнул. Потом повернулся к Найду – и вдруг прижал его к груди, на секунду замер, отпустил. И быстрым шагом пошёл направо по набережной.
– Куда он? – растерянно спросил Найд.
– В Летний сад, – сказал я. – Ищет свою дверь в лето.
– Чего с ним?
Я и сам был озадачен. Глядя на торопливо идущего Бедренца, я вдруг почувствовал, что не понимаю его. Всегда понимал, с самой первой, весьма неудачной встречи. А вот сейчас – нет.
– Дед тебя когда-нибудь раньше обнимал? – спросил я.
Найд наморщил лоб.
– Ну да… Он говорил, что телесный контакт очень важен для развития… Пап, ты его дедом назвал?
– Надо же как-то называть это старое недоразумение, – пробормотал я. – Настя, тебе не кажется странным его поведение?
Настя, наклонив голову набок – болезненно знакомым, прежним движением, смотрела на уходящего Бедренца.