– Госпожа Виленина. – Михаил всё ещё пытался до неё достучаться. – Поймите, никто не желает Андрею зла. Но я уверен, он и сам напуган и растерян от произошедшего. А если это повторится? Рядом будете не вы, а кто-то другой…
– Вон! Вон из моего дома! – закричала Елена. Прозвучало это почти как «вон из моего уютного мира».
Она порывисто схватила с журнального столика вазу из цветного муранского стекла и высоко подняла её в руке, в полной готовности обрушить на наши головы.
Мы встали. Вот чего нам ещё не хватало – так это потасовки с разъярённой женщиной.
– Вон! Вон! Вон! – кричала Елена, провожая нас до дверей.
Выскакивая из квартиры, я подумал, что это очень удачно, что у Вилениных не принято разуваться.
Через пару секунд после того, как за нами захлопнулась дверь, мы услышали звон разбитого стекла.
– Как думаешь, это было настоящее муранское стекло? – озабоченно спросил Михаил.
– Да ты что! Ваза стоила бы дороже всей квартиры! Но знаешь, о наши головы она разбилось бы с тем же эффектом, как сосуля о голову Андрея.
– Денис! – осуждающе сказал Михаил.
– Я ничего. Только рассуждаю.
Мы прислушались – за дверью было тихо.
– Думаю, помощь в уборке она не примет, – решил Михаил.
Я кивнул, соглашаясь, и предложил:
– Пошли, напарник. Там у неё было ещё две-три такие вазы.
Мы быстро пошли вниз по лестнице, что, бесспорно, было самым мудрым из совершённых нами поступков.
– Как-то не заладилось у нас, – сокрушался Михаил. – Ты, обычно, хорошо женщин на разговор выводишь. А тут? Ну что за «мужская особь»? Тебе не стыдно?
– Я хотел её разозлить.
– Зачем? – удивился Бедренец.
– Да так, есть одна идейка… – Я покосился на Михаила. – А ты следы заметил?