Клёпа уже собирался уходить, когда босс почти вдогонку бросил:
— А ещё потряси и консьержку. Похоже, ушлая баба, хоть и прикидывается божьим одуванчиком.
Клёпа, не проявив ни интереса, ни удивления, лишь деловито уточнил:
— Насколько сильно трясти? Её ведь уже допрашивали, и ничего не обнаружили.
Дед с хрустом сломал очередной карандаш и усмехнулся.
— Ясно, что не обнаружили. Такая, как она, даром информацией не поделится. Но ты объясни, что деньги «на озеленение» тоже надо отрабатывать. Ну, и подкинь ещё «зелёненьких». Начнёт кобениться — припугни. Но без членовредительства. В общем, блюди…
В результате на свет божий всё-таки всплыл «чёрный» кондуит консьержки. Та почему-то сразу поняла, что лучше быть любезной с этим модно одетым молодым человеком с безжизненным взглядом водянистых голубых глаз, тем более что он, даже не делая паузы после заурядного «здравствуйте», сразу протянул ей бумажку в сто евро. Хорошие деньги и дурной взгляд — это плохое сочетание, подумала церберша и решила, что сотрудничество с незнакомцем перспективней вражды с ним. А тот вполне интеллигентным и даже приятным баритоном задал вопрос, на который ей уже не раз приходилось отвечать:
— Мариванна! (Консьержку звали Жанна Альбертовна Штейн) А вы не вспомните, не приходил ли кто посторонний или, наоборот, знакомый, но не местный, в вечер убийства к вашему покойному жильцу?
Консьержку несколько покоробило от такого панибратского и плебейского обращения, но поправить и объяснить, что она не Мариванна, не решилась, хотя всё-таки возмущённо бросила в ответ:
— Сколько уже можно одно и то же повторять? Не помню я никого чужого. И милиции так ответила, и хозяину квартиры Владику Скрепкину. А то ведь прямо замучили, — Жанна Альбертовна возмущённо шумно выдохнула воздух. — Просто устала долдонить, что у меня всё записано, и никого, кроме постоянно здесь проживающих или там уборщицы и почтальона, я не видела. Последним, кто пришёл перед тем, как здесь начался сумасшедший дом, был этот самый Владик. Он же и вызвал милицию и «скорую».
Консьержка выглядела довольно уверенной в себе, хотя и чувствовала, что где-то внутри от страха потроха просто прилипли друг к другу. Почему-то этот мужчина пугал её намного сильнее, чем бесцеремонные менты.
— Вот, если хотите, поглядите сами, — добавила она и достала с полки аккуратную, как у отличницы в школе, кокетливо украшенную наклеенной в уголке розочкой тетрадь, озаглавленную «Журнал учёта прихода и ухода посетителей. Продолжение. 2009 г.»
Незнакомец безо всякого видимого интереса повертел тетрадку в руках.
— Вы меня, Мариванна, разочаровываете, — вкрадчиво проговорил он. — Вы ведь этот журнал уже показывали и другим. Милиции, к слову. А я знаю, как минимум, одного человека, который был здесь в день убийства и о котором вы никому не сообщили. Кажется, он пожертвовал до этого некую сумму на «озеленение подъезда».
У консьержки душа ушла в пятки.
«Вот сволочь, откуда только знает», — подумала она, а вслух, как будто только вспомнив, запричитала:
— Так вы имеете в виду этого господина? Конечно, я его помню. Очень интеллигентный, похожий на профессора мужчина. Да и приходил он в ту квартиру не в первый раз. А ушёл часа за два до того, как Владик явился.
Жанна Альбертовна, как бы собирая в кучку мысли, пожевала губами.
— А двоюродного брата Скрепкина, Женьку то бишь, говорят, только перед самым его приходом зарезали. И уж как Владик тогда переживал. Как переживал. Прямо с лица весь сошёл.
Консьержка вдруг вспомнила, что спрашивают её-то вроде бы не о Владике, и засуетилась.
ebooksa