Мертвая

– Или даже недель… данные рознятся, но сейчас ты весьма уязвима.

Я прикрыла глаза. Спасибо. Этого я не забуду.

– Поэтому постарайся не уходить далеко от… скажем так, центра…

– Какого центра? – поинтересовался Мортимер.

Но Фердинанд оставил его вопрос без ответа. Я выдержала долгий его взгляд. И позволила оттянуть себе веки и… в рот он, к счастью, не полез, хотя и желание испытывал. Я широко улыбнулась – клыки слегка выросли, это я и сама ощущала, но…

– И кровь… тебе нужна кровь… распорядись, – он отступил, вновь сутулясь. – Лучше всего свиная… свиньи, как показывают последние исследования, наиболее близки к людям…

…тетушка Фелиция изобразила обморок. Это она зря…

– Прекратите паясничать, – строго велел дядюшка Фердинанд, разматывая тончайшую нить портативного анализатора. Камень на конце ее был прозрачен и прекрасен, что не укрылось не только от моего внимания.

– А ты, смотрю, стал многое себе позволять… – протянул дядюшка Мортимер, следя за движениями камня, что голодная кошка за мышью. Я прямо так увидела, как он напрягся, с трудом сдерживаясь, чтобы не схватить заветный камень. …алмаз такого размера потянет…

– А ты не оставил дурной привычки заглядывать в чужой карман…

Тетушка застонала. Я пристроила ногу на подоконник и, сняв белую туфельку на картонной подошве – и ничего мои ноги не отекли, могли бы и в шкафу поискать что приличного, – кинула ею в тетушку. Попала в лоб. Тетушка с визгом вскочила и… замерла, определенно, не понимая, что ей делать дальше. А я… я показала язык.

– А может, она все-таки лич? – поинтересовался Мортимер, и в тетушкиных мутных очаx вспыхнула надежда. Но ее я пригасила, скрутив красивый кукиш.

…даром что ли дедов конюх меня тренировал… пригодилось вот.

– Личи не умеют разговаривать, – дядюшка Фердинанд крутил нитку, заставляя камень вращаться, и тот вспыхивал, то алым, то синим, то зеленым… интересно, это у кого здесь такой целительский потенциал, что мои токи забивает.

– Это, между прочим, научно не доказано, – пискнула Нинелия.

А я удивилась: неужели она читает что-то помимо «Голоса праведника»? оно, конечно, толика правды в сказанном имелась. Небольшая. Говорить личи не то, чтобы не умели, скорее уж за последнюю пару сотен лет не находилось счастливчиков, которые бы встретили лича и остались целы. Как-то то ли на беседы тварей не тянуло, то ли прав был Дитрих Норбурнский, утверждавший, что речь есть дар божественный присущий лишь существам душным, а потому являющийся основным признаком таковых, на коий надлежит опираться Церкви Светозарного и Инквизиции…

– Посмотрим, – произнес дядюшка, что-то черкая в блокноте. – Вызов уже отправлен.

– И когда ты успел? – Мортимер вытянул короткую шею, пытаясь заглянуть в блокнот. Это он зря. Я, помнится, после лекции стянула эту вот записную книжечку, то есть, не конкретно эту, а другую, которую дядюшка носил при себе постоянно. Тоже надеялась полезненьким разжиться, но оказалось, что почерк дядюшкин столь замысловат, что родезские каракули Мертвых проще прочесть, чем его заметки.

– Еще вчера.

– Вчера? – вот теперь Мортимер не скрыл своего возмущения. – Ты… выходит, ты знал?!