– Я что, давал вам свою визитку? – прищурился фээсбэшник. – Что-то не припомню.
– Полковник МакРиди, специальные силы армии Соединенных Штатов, – назвался военный. – Объект находится под моим контролем. Если у вас есть оружие – сдайте его.
– Не имею привычки таскать при себе стволы, – буркнул капитан, разводя руки в сторону. Один из сопровождавших его солдат принялся тут же шарить ладонями вдоль его туловища. – Особенно находясь на иностранной территории, – возможно, это должно было послужить шпилькой в адрес американцев, но полковник все понял по-своему.
– В этом-то и заключается ваша ошибка, капитан. Добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом, – добродушно усмехнулся он.
– Если я правильно помню, это слова небезызвестного Аль Капоне, – сухо заметил Безбородов. – Армия США теперь исповедует кредо гангстеров?
– Вообще-то, на самом деле цитата принадлежит Ирвину Кори, – парировал полковник. – Впрочем, не важно, кто сказал, важна суть.
– Важна суть, – согласился капитан. – Так какого черта здесь происходит, пани Горска? – через плечо американца повторил он свой адресованный блондинке вопрос.
– Если вы о наших гостях, то я здесь ни при чем, – невинно распахнув глаза, развела руками та. – Не я их впустила сюда.
– А кто тогда?
– Я, – послышалось от двери по-русски.
В установившейся тишине в зал вошел майор Михайлов – также в сопровождении двух дюжих солдат, но, в отличие от Безбородова, держась у них за спинами.
– Я, Валера, – проговорил он, несколько раз подряд кивнув. – Я. Ты удивлен?
– Не скрою, удивлен, – пробормотал капитан. Он и вправду сейчас выглядел растерянным. – Очень удивлен. Но тогда уж ответь: почему? Черт возьми, уже второй раз за сутки задаю кому-то этот вопрос! Не иначе, пора в отпуск…
– Как ты любишь говорить, не «почему», а «зачем», – ухмыльнулся Михайлов. – Затем, чтобы жить, Валера. Просто чтобы жить. Странное желание, да?
– За счет того, что умрут они? – указал Безбородов рукой на притихших у стены подростков. Казалось, он все еще не до конца верит в происходящее.
– Как и десятки тысяч других, оставшихся в Москве, в моем родном Челябинске, во Владивостоке… – пожал плечами Михайлов. – В Токио, Нью-Йорке, Париже, Бангкоке…
– Ты отлично знаешь, кем принималось решение, – хмуро бросил капитан.
– Ну да, большие звезды, высокие кресла, – хмыкнул Михайлов. – Кто дал им право решать за меня?
– Ты сам и дал, когда принес присягу, – щурясь, процедил Безбородов.
– Моя сестра, оставшаяся на Урале, никому никакой присяги не давала. Как и моя мать! Как и все те люди, за которых вы решили, что им придется умереть!