В тот момент, когда я обернулся, Чанда Лал бросился сзади на Великого князя. За всю свою жизнь я ни у кого не видел такого выражения глаз, какое было в этот момент у индуса. Глаза у него сверкали, как у разъяренного тигра, а зубы были обнажены в зверском оскале. У меня не хватает слов описать, как он выглядел в этот момент. Его худощавое тело пронеслось в воздухе с удивительной быстротой, и он опустился на своего грузного противника, словно хищник, схвативший свою добычу. Его длинные коричневые пальцы сдавили шею Великого князя, упавшего лицом вниз.
— Чанда Лал, — позвала танцовщица.
Индус, который стоял, уперев свое правое колено между лопаток поверженного князя, поднял на нее глаза, и по тому, как у него сверкали глаза, я понял, что он — убийца. Он был либо опытный борец, либо умел душить, я догадался об этом по беспомощности Великого князя, который лежал неподвижно, совершенно без сил. Единственное, что он был еще в состоянии делать, так это ругаться.
— Чанда Лал, — сказала снова Зара эль-Хала.
Индус отпустил шею Великого князя и схватил его за руки. Он захватил их так, как это делается в джиу-джитсу, и силой заставил его встать. Это было любопытное зрелище: здоровенный аристократ был беспомощен в руках своего хрупкого противника. Когда они поднялись на ноги, то мне показалось, что в правой руке индуса мелькнуло что-то металлическое, но я не был в этом уверен, так как мое внимание было обращено на другое. В этот момент появился Казимир; он выглядел очень испуганным.
Внезапно освободив руки князя, индус резко взглянул в побагровевшее лицо своего противника, резко вскинул руку и указал пальцем, дрожавшим от напряжения, в сторону тропинки.
— Уходите, — сказал он.
Великий князь сжал кулаки, взглянул на своего противника, стоявшего напротив так, словно оценивал свои шансы на победу. Затем пожал плечами, очень медленно вытер шею и запястье, к которым прикасался индус, большим шелковым платком и бросил его на землю. В это мгновение я заметил на платке пятнышко крови. Даже не посмотрев на индуса, он медленно пошел прочь. Казимир робко за ним последовал. Было ясно, что Казимир меня не узнал.
Я повернулся к танцовщице и прикоснулся к козырьку своего кепи.
— Могу ли я быть чем-нибудь полезным мадемуазель? — спросил я.
— Спасибо, нет, — ответила она.
Она сунула мне в руку пять франков и быстро пошла через лес в сторону дороги, а ее кровожадный, но преданный слуга последовал за ней.
Я остался стоять, почесывая голову и глядя ей вслед.
В этот день на прослушивание телефонных разговоров с кафе, посещаемое Чанда Лалом, я назначил человека, владеющего индустани. Я выяснил также, что Великий князь взял себе ложу около сцены, в том театре на Монмартре, в котором выступала танцовщица, и я тоже решил там быть.
Меня ждал большой сюрприз.
К этому времени Зара эль-Хала стала известна за пределами того круга лиц, которые покровительствовали этому заведению, о ней заговорили в Париже повсюду. Помните, я вам говорил, что мое внимание к этой женщине в первую очередь привлекло ее столь длительное пребывание во второразрядном театре. Я выяснил, что она отвергла несколько ангажементов, и, как я уже отмечал, мне пришлось самому убедиться в ее необычном поведении, когда я передал от своего имени визитную карточку одного очень известного парижского агентства и она отказалась меня принять.
Теперь я стоял в зрительном зале, прислонившись спиной к стене. Время появления танцовщицы приближалось, и я не мог не заметить, что партер пестрит дамами в вечерних туалетах, а две ложи украшают своим присутствием хорошо известные в обществе франты. Великий князь вошел в зал, когда труппа акробатов закончила свое выступление. Следующей в программе была Зара эль-Хала. Я мельком взглянул на Великого князя и отметил, что он выглядит бледным и нездоровым.
Занавес опустился, и в свете огней рампы появился директор. Казалось, что он в полном смятении.
— Дамы и господа, — сказал он, — я чрезвычайно огорчен тем, что должен объявить. Мадемуазель Зара эль-Хала нездорова и не может выступать. Поэтому мы решили…
О том, что они решили, я так никогда и не узнал из-за шума, поднятого зрителями. Они пришли ради египетской танцовщицы и требовали свои деньги обратно! Они кричали, что это — надувательство, и готовы были разнести театр по кирпичику!
ebooksa