Только сейчас, в ровном свете масляных ламп, Виктор увидел темные круги у нее под глазами, несколько морщин, трещинки на губах… Магичка выглядела очень уставшей. Измотанной.
– Давайте я вас домой провожу? Сумка-то тяжелая, – осторожно предложил Виктор. Оставаться здесь, в секционной, ужасно не хотелось.
– Давайте, – согласилась Анна. – Надо хоть чуть-чуть поспать, завтра работы гора… – Она медленно встала, – вы идите, а я сейчас лампы погашу и догоню.
На крыльце морга магичка глубоко вздохнула:
– Ароматы-то какие! И не подумаешь, что там, – она мотнула головой в сторону секционной, – все совсем не так.
Ее немного шатало от усталости. Виктор предложил ей руку, но Анна с вежливой улыбкой отказалась.
– Ничего. Я лучше сама. Просто в последнее время часто я слишком возвращаюсь домой заполночь. Если обопрусь на вашу руку – рискую заснуть на ходу, как почти неделю назад… Надо было того парнишку попросить меня проводить, а то зря пялился… – усмехнулась Анна. И сразу же, без перехода, с досадой воскликнула:
– Твою мать!
От такой резкой перемены настроения спутницы Виктор слегка опешил.
– Идиотка! Какая же я идиотка!
– Мистрис? Что случилось? – с тревогой спросил Виктор.
– Все случилось, господин следователь. И если вы меня арестуете за препятствие правосудию, укрывательство, подстрекательство и общую глупость, будете абсолютно правы. Я видела маньяка. Более того, я его спровоцировала.
Глава 20
Они уселись на скамейку около управы.
– Это все от гордости моей. Думала – маг, две специализации, выдержу… Ага, конечно. Вам советовала себя не загонять, а сама… Да что уж тут говорить! Идиотка!
Виктор молчал и сочувственно кивал, чтобы не сбить ее с мысли. «Если кто-то решил признаться в чем-то важном – не спугни! Это самое важное в любом деле», – так говорил наставник, и Виктор был полностью согласен. Какое расследование без откровенных признаний?
– Вы ведь знаете, что я не только в больнице при монастыре работаю, я еще и в веселом квартале – местный медик. Они чужих не любят, к докторам редко обращаются… А, как говорит Евдокия: «там такие же рабы Божьи, как в замках» – вот и решила игуменья им медпомощь организовать. Я, конечно же, вызвалась – как же, мне же больше всех надо, – с сарказмом сказала Анна. – Я не пытаюсь оправдаться, просто объясняю, почему так получилось. Тогда, в понедельник, в день перед убийством Верки, я как раз в Веселом квартале работала. В основном с ней разговаривала. Она решилась уйти от мужика своего, от которого одни побои видела, в монастырский работный дом, но все равно – сомневалась. Умоталась я с ней вконец, домой уже на закате пошла…
Анна с ног валилась от усталости и медленно брела домой. Еще не окончательно стемнело, но людей на улицах было уже немного – все по домам сидят, ужинают с семьями, отдыхают…
«Нет, не все», – улыбнулась она про себя. Мимо нее с гвалтом пробежала компания мальчишек лет десяти. Они гнали перед собой старое гремящее тележное колесо, палками не давая ему упасть.
– Здрасьте, теть Ань! – на бегу выдохнул один из них. Похоже, приятель братца Егорки. Анна не стала пытаться вспомнить, как его зовут. Она слишком устала.