— Бардак. — Он подошёл ближе и сосредоточенно прищурился. — Нет, подожди. Ладно, это по-прежнему бардак.
— Расслабься. Не пытайся смотреть
— Что, как те картинки из точек? У меня никогда не получалось их разглядеть.
— Попробуй.
— Ладно. — На несколько мгновений воцарилась тишина. Тошико могла представить себе, как Оуэн скривился, словно маленький ребёнок. Может быть, даже язык высунул. — О. О, чёрт. Это то, что я думаю?
— Что ты видишь, Оуэн? Он глубоко вздохнул.
— Этого не может быть, но мне кажется, что я вижу
Грёбаное
Как только Гвен вошла в «Бабье лето», она поняла, что что-то изменилось.
Это заключалось не только в том, что ресторан почти опустел и официанты стояли повсюду с чайными полотенцами, ожидая, когда уйдут последние посетители; в большей степени это заключалось в том, что Рис и Люси держались за руки и смотрели друг другу в глаза.
Она словно приросла к порогу, чувствуя, как внутри у неё всё клокочет. Казалось, что её ноги действуют независимо от неё: они одновременно хотели подбежать к столу, чтобы она могла впечатать их тупые физиономии в столешницу, повернуться и быстро уйти из ресторана и упасть в обморок. С одной стороны, её тошнило; с другой – в глубине души существовала мысль о том, что это всего лишь какое-то искажение перспективы, заставляющее её думать, будто их руки соприкасаются, хотя на самом деле они лежат на столе далеко друг от друга.
Лицо Риса, когда он повернул голову и увидел её в дверях, поставило крест на теории об искажении перспективы. Его глаза расширились, и она видела – она действительно
И улыбнулась.
Гвен была удивлена, обнаружив, что внезапная вспышка гнева позволила её ногам привести её через ресторан к столику. Остановившись, она на мгновение даже растерялась, не зная, что сказать. Рис, в свою очередь, был вполне уверен, что не собирается ничего говорить, пока не поймёт, какую позицию заняла Гвен.
— Я не против того, чтобы ты съела мою еду, — сказала она Люси. — Но не думай, что ты можешь сделать то же самое с моим парнем.
Рис, к чести его, улыбнулся, хотя улыбка вышла натянутой и неестественной. Лицо Люси приняло выражение преувеличенного ужаса и беспокойства.
— О! — воскликнула она. — Я представляю, как это выглядит со стороны, но нет! Нет, я только рассказывала Рису о том, какие у меня проблемы с
Гвен не знала, что ей думать. С одной стороны, она не верила ни единому слову Люси. С другой стороны, ей очень хотелось поверить. Отчасти потому, что после событий в ночном клубе у неё просто не осталось сил на драку. А отчасти потому, что, если они с Рисом поговорят начистоту о состоянии их отношений, многое прояснится. Теперь она фактически имела моральное превосходство, и она не хотела, чтобы Рис чувствовал себя по-настоящему обиженным.
Поэтому она решила сделать то, что, как она поняла за время работы в Торчвуде, определяющим свойством человека. Она решила притвориться, что ничего не видела.
— Прости, — сказала она. — Это был длинный вечер. Мне нужно лечь спать. Люси, вызвать тебе такси?