— Даже если это означает, что твой парень должен умереть? Даже если это означает, что
Люси вздрогнула, зажмурилась и снова открыла глаза.
— Это как дыхание, — прошептала она. — Если я пытаюсь не дышать, у меня это не получается. Я обнаруживаю, что сую еду в рот, просто чтобы не закричать. Риса и хлеба для этого недостаточно. Мне нужно свежее мясо.
— Но не моё, — закричала Гвен, поворачивая ноги так, чтобы одна из них зацепилась за нижний край кровати. Она взбрыкнула, едва не сбросив Люси со своей груди. Люси выпустила одну руку Гвен, схватившись за покрывало на кровати, чтобы не упасть. Гвен шарила рукой по сторонам в поисках пистолета, но нащупала только что-то гладкое, покрытое тканью. Она в отчаянии подняла это и ударила Люси по лицу, не сразу поняв, что это женская туфля, чёрная, возможно, подделка «Маноло Бланик», с четырёхдюймовым каблуком.
Каблук ударил Люси в левый висок, оставив на нём кровавую рану. Люси отшатнулась, крича и неистово размахивая руками. Она наткнулась затылком на край двери, которую сама оставила полуоткрытой. Звук получился звонким, но довольно тихим. Люси вновь наклонилась вперёд, её глаза были ещё шире, чем раньше, но зрачки закатились так далеко, словно она смотрела внутрь своей головы. На двери после неё остались следы крови и клочья волос. Она падала на Гвен, но та успела отползти в сторону. Люси уткнулась лицом в покрытый ковром пол и замерла.
— Дерьмовый ты хищник, — сказала Гвен, ложась обратно на ковёр, пытаясь восстановить дыхание. — Ты смотрела слишком мало передач Дэвида Аттенборо[59].
Марианна переодевалась в одежду, которую купил для неё Оуэн. Пока она раздевалась и снова одевалась, он отошёл в дальний конец помещения, к камере долгоносика, и они двое походили на мужчин, которые ждут своих жён у примерочной в магазине. Он даже поймал себя на том, что косится на долгоносика, подняв брови и не понимая, что делает. Долгоносик просто пялился на него своими глубоко посаженными поросячьими глазками. Невозможно было сказать, выражают они сочувствие или желание оторвать Оуэну руки.
— Я не спросил раньше, — крикнул Оуэн. — Но чем ты занимаешься?
— Ем, сплю и разговариваю с тобой.
— Я имел в виду – в реальном мире. Кем ты работаешь?
— Я устанавливаю компьютерные сети для финансовых компаний. Всё в порядке, я уже одета. Можешь возвращаться.
Оуэн прошёл несколько метров к кирпичной арке, в которой было установлено бронированное стекло, отделяющее камеру Марианны от коридора. Она стояла у самого стекла, смущённо скрестив руки на груди. На ней были обтягивающие коричневые брюки из молескина[60] и футболка.
— Хорошо выглядишь, — сказал он.
— У тебя интересный вкус. Мне бы никогда не пришло в голову сочетать эту майку с этими брюками.
— По-моему, это замечательно выглядит.
Марианна засмеялась. Убрав руки, она повернулась вокруг своей оси, демонстрируя ему наряд.
— На самом деле, это действует. Спасибо, что позаботился. В чистой одежде я чувствую себя намного лучше.
— И выглядишь здорово, — оценивающе сказал Оуэн.
— Я и чувствую себя хорошо. Слушай, у меня даже никаких симптомов нет! — Марианна показала Оуэну руки. Контраст между коричневой веснушчатой кожей с наружной стороны её предплечья и мягкой белизной внутренней стороны заставил его вздрогнуть от неожиданной сексуальности. — Видишь, — продолжала она. — Никакой сыпи, никаких пятен, никаких струпьев или корочек, никаких пузырей. И я чувствую себя хорошо. В самом деле хорошо.
— Проблема в том, — сказал он, глядя на неё сквозь пуленепробиваемое стекло камеры, — что мы просто не знаем, как скоро проявляются симптомы лихорадки провинции Тапанули. У тебя может не быть симптомов, но ты можешь оказаться носителем заболевания. Нам нужно подождать и узнать, как всё обстоит на самом деле.
ebooksa