При этих словах Джерри Смитчел сделал окончательный вывод:
— Наверняка, перед ним сидит самый настоящий умалишенный. Да и кто иначе? Если не боится ответной реакции нагло отнятого от настоящих дел собеседника, делая подобные заявления.
И все же допрос следовало продолжать. Хотя бы для проформы. В том числе, попытаться выведать все о новом персонаже всей этой невероятной истории, больше смахивающей на безудержное враньё.
— Что еще за мальчик такой? — переспросил сержант. — С этого момента прошу излагать подробнее.
Он еще не оставив надежд все-таки докопаться до сути:
— Кто, на самом деле, скрывается за личностью этого свихнувшегося мужика, называющего себя пришельцем.
Тот в свою очередь не унимался:
— Ребенок ваш — земной.
Поняв, что есть шанс хотя бы на мальчике заинтересовать недоверчивого полицейского, задержанный постарался использовать его в свою пользу. И добиться внимания, которого заслуживал если уже не сам, то ребенок, оказавшийся при смерти.
— Недавно, совершенно случайно, попал на борт моего корабля, — говоривший невольно сделал жест подбородком в ту сторону, где по его мнению, могло находиться песчаное побережье. — Анализаторы показали, что он серьезно болен.
— Теперь уже и «анализаторы» какие-то возникли в разговоре, вместо медиков, — и это окончательно повергло в прах все намерения сержанта выслушать до конца тот бред, который нес сидевший на табурете для уголовных преступников.
Сержант Смитчел полез, было, в письменный стол за телефонным справочником, чтобы узнать номер психиатрической больницы. Потом передумал торопиться. Решил вначале отыграться, как следует.
— Давай ближе к делу! — закипел яростью сержант, поняв, что это действительно свихнувшийся бродяга и разговор идет совсем не по тому руслу, как ему самому хотелось бы.
— Где, говоришь, корабль?
Щелкнула кнопка диктофона, фиксируя теперь каждое, произнесенное в кабинете полицейского, слово…
Джерри нисколько не преувеличивал ни в начале встречи, ни потом и на допросе, живописуя для Бьенола в самых мрачных тонах условия будущего обитания в камере предварительного заключения. Особенно в общей. Ведь одиночка была по сравнению с ней — курортом.
И в этом пришелец смог убедиться очень скоро.
После того, как завершился допрос, сержант лично отвел его в камеру. Но жесткие доски тюремного топчана лишь поначалу доставили попавшему на них новоявленному арестанту долю неудобства. Потом его и вовсе отвлекли мысли обо всем с ним произошедшим. Тем более что времени оказалось для этого предостаточно.
Бьенол отметил про себя с чувством нарастающей тревоги:
— Вот уже вторые сутки пошли после того часа, когда сержант, оформив протокол, препроводил его в помещение для задержанных заключённых.
ebooksa