Семь невест некромага

22
18
20
22
24
26
28
30

– Покажи мне Генриха!

Я затаила дыхание, сердце пропустило удар, а ладони вспотели: вот он, мой шанс!

– Нужно прикоснуться, – непослушными губами прошептала я, – к зеркалу… – Севир недоверчиво покосился на меня, и я быстро кивнула: – Я так делала! Сработало два раза.

Некромаг вытянул руку и дотронулся до стекла кончиками пальцев:

– Что делает инститор Генрих?

Зеркало помутнело, поверхность зашевелилась, словно задышала, и на миг я увидела, как Генрих изо всех сил орудует мечом, но не успела заметить ни то, где он был, ни с кем дрался. Но он жив! В груди разлилась горячая волна, и сердце сжалось от противоречивых чувств.

– Что это? – высоким голосом вскрикнул Севир, и я вздрогнула. – Я не могу оторвать руки!

Пальцы его намертво приклеились к зеркалу, поверхность которого потемнела настолько, что стала напоминать болото, а по запястью некромага поползли голубоватые искры. Они затухали, едва касаясь кожи, но оставляли на руке чёрные пятна. Некромаг, пытаясь освободиться, упёрся свободной рукой в зеркало, но та тоже увязла в тёмной массе и покрылась искрами.

– Так не должно быть! – взвизгнул некромаг, его обезумевший взгляд остановился на мне, и Севир хищно улыбнулся: – Только если ты не излила всю силу полностью! Неужели догадалась о силе крови и решила, что сможешь одолеть меня?

Я замерла, с ужасом наблюдая, как чёрные пятна расползаются, съедая кожу на руках Севира, уже показались белоснежные кости, но некромаг не обращал на это внимание, словно ничего и не ощущал. Скорее всего, так оно и было…

– Это не остановит меня! – расхохотался некромаг, и от его жуткого смеха к моему горлу подкатилась тошнота. – Сила ведьм умирает, соприкасаясь с некромагией. Скоро я обрету свободу… А ты ответишь за то, что уничтожила ценный артефакт!

Я испуганно посмотрела на зеркало: с каждой погасшей искрой зеркало бледнело, тени расползались, как облака в солнечный день. Стоит некромагу освободиться, и он убьёт меня, разрушит Крамор и, если Генрих погибнет, то останется безнаказанным. Не могу позволить этому случиться! Возможно, если Севир умрёт, его нежить, лишённая некромагии, исчезнет, как Багира. То, что инститор справится с Вукулой и его собачонками, у меня не вызывало сомнений.

– Возможно, ты не считаешь меня умной, – решительно проговорила я и в упор посмотрела на Севира. – Но я умею учиться и, чтобы выжить, никогда не упускаю возможности получить новые знания. Ты говорил, что нет ничего болезненнее, чем смотреть, как достижения рассыпаются пеплом в руках. Так вот, смотри! Смотри, как умирает сила ведьм, за которой ты так долго гонялся! Но это лишь начало, начало твоего конца! Хочу показать тебе ещё один фокус, которому обучил меня мой отец!

Подняла руку и, не удержавшись, показала Севиру кукиш, а потом сложила пальцы определённым образом и щёлкнула ими, вызывая мерцающий синий огонёк. Севир замер на мгновение, а потом прошипел:

– Невозможно! Ты же ведьма, а не инститор…

– Сюрприз, – мрачно усмехнулась я и, собираясь стряхнуть пламя на некромага, вытянула руку: – Ты не можешь защищаться, пока руки твои заняты. Прощай, женишок…

– Нет! – отпрянул Севир и быстро затараторил: – Ты тоже погибнешь! И та женщина… её же любит твой брат! Мы в подвале, вам не выбраться…

– Значит, так тому и быть, – прошептала я и, стряхнув огонёк на плечо некромага, отступила на несколько шагов. – Зато и ты прекратишь своё существование!

– Нет! – завизжал Севир и, дергаясь всем телом, попытался стряхнуть пламя, но огонёк лишь разгорался всё ярче, охватывая плечи некромага, синими змеями полз по рукам, дымился в волосах. – Нет!

Севир впился зубами в свои пальцы, в приступе отчаяния пытаясь отгрызть их и освободиться от хватки зеркала, а я нервно посматривала на мутное зеркало, на котором быстро таяли тени, удерживающие некромага. Лишь бы пламя справилось со своей задачей быстрее, чем некромаг сумеет освободиться. Будь он жив, и кровь напитала бы зеркало, ещё неизвестно, чем бы всё закончилось, но плоть мага чернела, кожа слезала, обнажая кости, и я не увидела даже капельки крови. Часть зеркальной поверхности стала ясной, и одна рука некромага, объятая пламенем, опустилась.