Семь невест некромага

– Он такое уже вытворял, – кивнула я, – на кладбище, когда спасал меня от Севира… – Я вздрогнула и удивлённо посмотрела на Генриха: – Я могу произносить его имя! Раньше даже при попытке испытывала ощущение, что забыла, как вообще говорить… Как так?

– Некромаг мёртв, – ровно отозвался Генрих, – магия его исчезла.

– Севир? – отозвался Олдрик, отец почесал бороду и протянул: – Ощущение, что мне знакомо это имя.

Я иронично покосилась на хранителя:

– Что, тоже был его невестой? Только они имеют право знать истинное имя некромага! Кстати, что с остальными невестами?

– Забава повела их на прогулку, – ответил Генрих.

Я тревожно покосилась на зашторенное окно:

– А сейчас день или ночь? Если ночь, их надо срочно вернуть или проблем с полицией нам не избежать… Ладно Забава, к ней все привыкли! Или Аноли, – кто будет связываться со злой птичкой? Но беззащитные девушки из провинции… Русалка сошла с ума!

– Всё хорошо, – успокаивающе проговорил Генрих. – Забава пригласила их в гости в дом твоего брата…

– И это, по-твоему, хорошо? – взвилась я. – Да жёны Лежкины их на пуговицы разберут! Немедленно спасай девчонок! Хотя бы то, что от них осталось… – я сурово посмотрела на Генриха: – Что смотришь? Иди же!

Охотник нехотя поднялся, но Олдрик опередил его:

– Я пойду! Тише, Мара, тебе вредно волноваться…

Он выскользнул из комнаты и тщательно прикрыл за собой дверь, а Генрих посмотрел на меня так, что у меня перехватило дыхание от боли в его взгляде.

– Прости меня, – прошептал он. – Я не должен был оставлять тебя. Я виноват, Мара…

Не сдержав слёзы, я помотала головой:

– Нет! Ты ни в чём не виноват! Это я… всё я… Я такая глупая!

Генрих медленно опустился на кровать, его рука легла мне на голову, и я невольно сжалась, ощущая себя неполноценной без своей рыжей копны волос.

– Тс-с… Тише, – прошептал Генрих. Он наклонился, и я ощутила на щеке его горячее дыхание: – Ты не глупая, Мара. Но больше никогда не подвергай свою жизнь опасности! Я без тебя… не могу жить… не могу дышать… Люблю тебя!

Он наклонился, и его губы прижались к моим влажным от слёз векам. Я затаила дыхание, ощущая, как уходит боль, как растворяются тревоги. Казалось, даже самый страстный поцелуй не произвел бы на меня такого сильного впечатления. Слёзы всё текли и текли по щекам, а инститор тихонько проводил пальцами по моему лицу, вытирая их.

– Всё хорошо, – тихо шептал он. – Всё хорошо.